Заверения Лиз успокоили его нервы. Он чувствовал, что ему надо уходить, но страшно не хотелось прерывать установившийся миг доверия и интимности.
– Хорошо, – вздохнул наконец он. – Пожалуй, я уже пойду.
Она поднялась и вместе с ним вышла в прихожую. Подойдя к шкафу, она достала из него плащ Лу.
– Спасибо, что согласилась принять меня по такому пустяковому поводу, – сказал он.
– Что ты, – улыбнулась она, распахнув его плащ и подходя к нему. – Заезжай в любое время.
Она изящно взялась за воротник плаща и подала его так, чтобы он мог вдеть руки в рукава, стоя к ней спиной. Он почти физически чувствовал, как отдаются в его сердце прикосновения ее нежных пальцев к ткани его плаща. Он чувствовал ее аромат, ощущал тепло ее рук сквозь тонкую материю своего дождевика.
Надев его, он повернулся к ней лицом и почувствовал слабость в коленях. Он подумал, что увидел тень ласковой улыбки на ее устах, которая тут же исчезла. Затем она вдруг стала очень серьезной.
– Лиз…
Это слово как-то само сорвалось с его языка. В ту секунду, когда она прикоснулась своими руками к нему, надевая плащ, что-то необъяснимое и сильное овладело всем его существом. Он тщетно попытался приглушить в себе это новое, пугающее чувство. Ничего из этого не вышло. Беспокойство о здоровье Верна, о компании, личные невзгоды и неурядицы последних двух-трех месяцев, усталость, выпитый мартини – все это разом навалилось на него и лишило внутренней защиты. Ему казалось, что девушка приглашает его склонить голову на свое хрупкое, нежное плечо и забыть все свои проблемы…
– Мне… – повторял он жалким голосом. – Прости.
– Ну что ты, не извиняйся, – мило проговорила она и положила свой пальчик поперек его губ. – В любое время. Правда, в любое время. Мне всегда приятно видеть тебя у себя.
Улыбка, мягкая и успокаивающая, вернулась на ее лицо. Его потянуло к ней с силой, превосходящей все возможности и способности человека сдерживать себя.
Она с интересом наблюдала за его терзаниями. Она была неподвижна, но ему казалось, что она простирает к нему руки и идет навстречу.
Внезапно его рука протянулась вперед – он никак не ожидал от себя такого – и коснулась рукава ее черного мягкого свитера. Почувствовав тепло ее тела под ворсистой тканью, он отдернул руку, словно ожегся.
Она действительно притягивала его к себе, как магнит. С непреодолимой зовущей силой.
Он уже хотел развернуться и уйти, но ноги не слушались его. Вместо этого в последнюю секунду он вновь коснулся ее плеча своей рукой. В эти мгновения Лу чувствовал себя ее рабом. Интимная тишина окружала их. На него по-доброму, ласково смотрели ее зеленые глаза. Все его тело рвалось к ней с дикой силой, которой ничто не могло противостоять. Он посмотрел на себя, как бы со стороны и ужаснулся: ему показалось, что он оторвался ногами от пола и по воздуху медленно движется навстречу ей, как пылинка. Его губы приблизились к ее губам сначала на дюйм, потом еще на три дюйма… Это было самое медленное и самое мучительное испытание в его жизни.
Затем – судьба сжалилась над ним – ожидание окончилось. Она была в его объятиях, его губы бродили по ее губам, его пальцы ласкали ее шею.
Он почувствовал прикосновение к своему телу ее крепких грудей и бедер. Ее поцелуй был самой робостью. Теплые, мягкие губы едва коснулись его. Впрочем, это длилось недолго. Возможно, дикое напряжение всего его тела послало ей какой-то сигнал, преодолело последний барьер, сдержанность или что-то в этом роде, но он почувствовал, как рот ее раскрылся и между его губ проник юркий кошачий язычок, который встретился с его языком и стал ласкать его с потрясающей, просто волшебной утонченностью.
Он обнял ее крепче и впервые почувствовал хрупкость ее нежного тела под своими пальцами. Господи, как она хрупка! И как естественна в его объятиях…
Вкус ее поцелуя присоединился к прочим ощущениям, захлестнувшим его. Он никогда в жизни не испытывал ничего более прекрасного и удивительного, чем этот поцелуй. Но не успел он насладиться им вдоволь, как внутри него родилась жажда уже иного рода. Ее трепетавшее под его руками тело, казалось, призывало его, что так соответствовало его собственным желаниям. Она была на удивление податлива, и это сводило его с ума. Ему показалось, что его затопило неистовое женское желание, которое внешне выражалось лишь в том, что она не вырывалась из его рук.
Это была настоящая женщина. Волшебница и красавица, готовая вкусить любовь.
Его собственное желание выразилось в том, что член стал страшно давить на ткань брюк, стремясь к соприкосновению с ее влагалищем. Он напрягся и весь пульсировал, вырываясь на свободу. Лу приходилось не прижиматься к ней, чтобы не поставить себя в неловкое положение. Впрочем, о какой неловкости тут можно было говорить?!..
«Она хочет меня! – ликовал его внутренний голос. – О, Боже, она хочет меня!»
В темноте прихожей они слились в один бесформенный силуэт. Он не мог сдвинуться с места и не мог отпустить ее, изнывая от захлестнувшей его страсти, он тщетно пытался взять себя в руки, найти выход из положения.
Потом тело вновь стало жить само по себе, независимо от приказов и распоряжений его мозга. Руки соскользнули с ее нежных плеч и опустились на два полных полушария, которыми Лу уже так долго тайно восторгался. Раскрытые ладони охватили груди Лиз и стали ласкать их. Напрягшийся член, готов был взорваться от прилившей к нему крови. Непроизвольный стон застыл у Лу в груди.
Она остановила это безумие.
– Нет, – прошептала Лиз еле слышно, отклоняя голову и уперев руки ему в грудь. – Лу, нет.
Она редко называла его по имени, но когда называла, то это было для него такой музыкой, что он готов был тут же плюхнуться на колени и умереть за нее. Поэтому это короткое слово в сочетании с произнесением его имени в ее волшебных устах выглядело самым категоричным приказом, который только мог получить Лу. Он был очарован ее робостью, хотя понимал, что в данном случае она уместнее любой
