- Ладно тебе, - Сосед пресек нашу последнюю попытку продлить дебаты. Лучше скажи, доживем мы до конца войны? - он убрал остатки пищи с воображаемого стола и выжидающе посмотрел на собеседника.
- Вин, скажи! - я положил руку ему на плечо.
- Хренушки... - совсем не весело рассмеялся Виноград, - хренушки...
Вишневое варение.
Стояли у трехэтажки, разговаривали. Я, Сосед и Сапог. Удивлялись услышанному по радио: возмущались, по-своему, в тихушку, бунтовали, обзывали всеми известными неприличными словами высокое штабное начальство. А все из-за того, что утром по радио передали сводку по убитым и раненым в наших войсках за истекшие сутки. Нам, всем четверым, показалось, что количество убитых сильно занижено. Даже не показалось, а мы точно знали, что убитых гораздо больше. В действительности, только по 81-му полку потерь было в два раза больше, чем 'по официальным данным' во всей группировке войск в Грозном.
- Опять наша страна пытается нас надуть. Что за хренатень такая? Нам-то, зачем по ушам ездить, если мы сами живые свидетели этих потерь. Сами чуть потерями не стали! Говнюки, они что, не понимают, что такой фальшью только злят нас! Уроды, лучше бы позаботились о том, как трупы с улиц собрать, да на родину на погребение отправить! - голосил Сапог. - Что у нас за армия вшивая, если даже погибших героев не уважает, в своих крысьих интересах скрывает их честные фамилии!
- Бля, тут эти собаки гребучие, трупы наших пацанов грызут, а им - хоть бы хрен! Песни поют о минимальных потерях и максимальных успехах, - я угрожающе скривил рот в жалком подобии ухмылки. - Я за эти дни столько дерьма увидел, что мне на всю оставшуюся жизнь хватит! Мутят всякую чушь, сволочи!
- Кретин ты, Усман, - постучал мне по лбу Сосед. - Данные искажают для того, чтобы поднять боевой дух оставшегося в живых солдата, то есть твой боевой дух. Типа 'все окей, духаны воевать не умеют, еще чуть-чуть и мы победим'. Понял?
- А я не хочу понимать!
- Ну тогда...
- Пацаны! Пацаны! - прервал наши жаркие дебаты голос Винограда.
- О, зырьте! Виноград прется. Опять где-то жратвы надыбал! - показал я на него пальцем.
Виноград трусцой спешил к нам:
- Во, там, в подвальчике нашел! Наткнулся ногой, пошарил, взял на руки, смотрю - варение. Все, думаю, живем! Есть с чем чаек погонять!
Он, восстанавливая сбитое дыхание, охал и плевался, но, одновременно, спешно вытирал трехлитровую банку с варением. Несколько раз похвалив себя, любимого, Виноград полюбовался находкой и, практически натерев банку до прозрачного блеска, передал ее мне.
- Держи, Усман! Спрячь в коробочке, а будет время, вечерком чаи погоняем и похаваем. Только не урони, а то башку твою кудрявую оторву и чеченам сдам на память. Любишь варение?
- Вишневое, мое любимое, - громко облизнулся я. - Может, прямо сейчас схаваем? Че на завтра оставлять то, что можно съесть сегодня?
- Доверь козе капусту.
- Ты кого с козлом сравниваешь? Я наводчик-оператор, а не мент.
- Да это пословица такая.
- Нашли козла отпущение. Я вам такого козла покажу, не обрадуетесь. А это, - я, держа банку за крышку двумя пальцами на весу, поднес ее к самому своему лицу, - это я сожру один. За возмещение морального ущерба.
'Пух!' - банка лопнула и рассыпалась на мелкие кусочки. Меня всего осыпало малюсенькими стекляшками и залило сладким варением. С шеи и груди виноградными гроздьями свисали и капали сморщенные пунцовые вишенки, а стеклянные градинки хрустели не хуже первого ноябрьского инея. По счастливой случайности стекло не попало ни в глаза, ни в приоткрытый на радостях рот. Продолжая держать у заляпанного варением лица пластиковую крышку, я недоуменно посмотрел на пацанов. А они и сами обалдели от неожиданности. Через секунд десять наше шоковое состояние прервал автомат Сапога, висевший на его левом плече. Автомат резко вздрогнул, и от него отвалились крупные щепки раздробленного приклада.
- Снайпер!!! - заорали мы всей толпой и рухнули на землю.
Снайпер продолжал методично обстреливать нас, но успеха добиться не смог. Мы заползли в подъезд, забежали в первую попавшуюся квартиру, благо, дверь оказалась выбитой, и сели на полу на кухне. Мебели никакой там не осталось - мародеры все вынесли, даже табуреток не было, а газовая плита валялась в проходе и загораживала проход в какую-то комнату. Но это не важно, главное - окна выходили в противоположную от позиции снайпера сторону. Мы успокоились Поудобнее прислонившись к стене и вытянув уставшие ноги, я, успевая громко ругаться, стирал липкое варение с лица:
- Вот сука, а! Чуть мозги мне не вышиб!
- Мазила хренов! Напугал до боли в жопе! Ладно приклад отшиб, а не руку!
- Кончать надо этих духанов! Заколебали уже, суки!
- Кажется мне, что снайпер этот специально вас не снял. Поиграл, показал, что все видит и все контролирует, - сделал резюме Виноград. - Если бы он хотел, он бы не банку разнес, а башку твою. Повезло тебе, Усман, повезло.
- Слышь, Усман, ты же этот, мусульманин. Ты, давай, сиди и молись своему Аллаху, он же и у тебя, и у снайпера этого - один, этот ваш Аллах. Вот и попроси его о помощи. Только хорошо проси, а то, наверняка, и духан этот тоже сидит в своем укрытии и Аллаха молит, что бы тебя, в следующий раз, снять. Так что - кто Всевышнего перемолит, тот и победит. Давай, Усман, молись, твоя жизнь - в твоих молитвах! - кряхтя и вытирая со лба пот, посоветовал Сосед. - Молись, а я послушаю, может, и мне это поможет.
- Вот тебе и варение. Поели, аж устали доедать, - Виноград разочарованно посмотрел на мои красные от варения руки.- Вишневое варение, сгреб вашу мать! Эх, скоты, лишили ребенка последней сладости. Совести у вас нет. Разбить три литра отличного варения! Варвары... вар-ва-ры...
Рикошет.
Самарцы долбили девятиэтажку из всех видов оружия. Грохот стоял невообразимый. Думал, что после такой канонады оглохну или, как минимум, стану инвалидом по слуху. Земля, пытаясь уйти из-под ног, шевелилась как живая. Дом вибрировал, но стоял крепко, не рассыпался. Строили его, видать, качественно.
Не знаю зачем, но духи не отсиживались в укрытиях, а пытались отвечать на наш ураганный огонь. Они тоже палили из всего, что там у них было. Палили, зная о своей неотвратимой кончине. Не боялись умереть что-ли. Нам бы их смелость. Нет, это все же не смелость, а безрассудство, сумасбродство, наплевательское отношение к своей собственной жизни. Боевики в девятиэтажке просто смирились с тем, что они - смертники, поэтому и не бежали, не отлеживались, а сопротивлялись. Они или наркоманы, или, действительно, фанатики какие-нибудь, реальные верующие. Но скорее - накаченные героином салаги, которым без разницы, за что погибать.
Мы с Соседом сидели в своей БМП. Нам в атаку идти не разрешили. Приказали сторожить бэшку. Но эмоции, адреналин, азарт - в нас всего было в переизбытке. Хотелось стрелять. Мочить духов. Разрушить их постройки. Уничтожить этот дом, сравнять его с землей, опустить 'ниже уровня моря'.
Прошло больше трех часов. Руки по-прежнему чесались стрелять, но мы не вмешивались, наблюдали за боем со стороны.
Мимо нас пронесли раненых, человек тридцать. Некоторые молчали - может, терпели, а может, потеряли сознание. Но большинство кричали, матерились, плакали, угрожали вернуться и разделаться со своими обидчиками. Нам по новой захотелось в бой - отомстить и за этих пацанов, и за нас самих, но мы мужественно терпели, отодвигая чувства на задний план.
Когда мимо нас потянулась очередная вереница бойцов с носилками и одеялами, на которых лежали убитые и раненые, наше терпение лопнуло.
- Бля, не могу смотреть! Давай, снимай с полозьев ПКТ! Разнесем их на хер! - Сосед вытащил ящики с патронами и принялся убирать мусор с бетонной площадки.
- На хрена?
- Да ты че? Опух? Снимай, я сказал! Или будешь ждать, пока они и до нас доберутся? - Сосед уже организовал место для установки пулемета. - Давай быстрее!
