предложил: - Опорожним еще по одной, а уж потом основательно закусим. - Давай,- согласился Афанасий и поднял свой стакан. И вновь 'чокнувшись' он дружно выпили. Иван закурил и откинувшись на спинку стула стал терпеливо ожидать пока его нежданный гость насытится. В мыслях он уже решил убить Афанасия, но пока не знал как все проделать без шума и где надежно спрятать тело. Между тем Смирнов дожевав очередной кусок колбасы вытер рот рукавом и сказал: - Ну вот я и наелся. Взяв сигарету из лежащей на столе пачке он закурил и посмотрел на Ивана. Поймав его взгляд он понял, что наступила минута для беседы. - Афанасий, расскажи как ты меня нашел?- полюбопытствовал Сопов. - А совершенно случайно. Я пытался отыскать тебя и раньше, но у меня ничего не получалось, ведь ты живешь под чужой фамилией. Грешным делом я думал, что ты тоже где-нибудь сгинул в Прибалтийских лесах. Два месяца назад я оказался в Воронеже. Ошиваться на вокзале не стал - боялся, что менты заметут в распределитель. Подался на городское кладбище, там всегда можно прокормиться. Ну, ребята из похоронной бригады отнеслись ко мне хорошо, так я там и прижился. Совершенно случайно увидел на доске Почета твой портрет. Годы тебя сильно изменили, но я узнал тебя по глазам и даже чужая фамилия моей уверенности не уменьшила. Все остальное проделать было очень просто и вот я уже у тебя. О себе рассказывать можно долго и много - жизнь моя сложилась тяжело. За измену Родине я был осужден и провел в лагерях двадцать пять лет. Тебя, повидимому, эта участь миновала, все-таки золотишко выручило. Сопову стало понятно состояние Афанасия и он постарался снять возникшее напряжение. - Мне бы, попади я в руки органов, за все содеянное применили только одно наказание - расстрел. Избежать справедливого наказания мне удалось просто чудом, а золото помогло устроить безбедную жизнь. Афанасий, не расстраивайся, свою долю золотых монет ты получишь завтра же. Обманывать я тебя не собираюсь, ты уж поверь мне. Я вижу, что ты многое перенес и вправе свою старость прожить в материальном достатке. Афанасий, видимо, не ожидал подобных слов от Сопова и в его глазах от избытка чувств навернулись невольные слезы. - А ты меня не обманываешь?- спросил он с трудом воспринимая все сказанное хозяином дома. - Нет, Афанасий, я не собираюсь водить тебя за нос. Завтра я возьму монеты из тайника и отдам твою долю - все до копейки. Клянусь я поступлю по человечески, а сейчас давай выпьем. Он взял со стола бутылку и вновь наполнил хрустальные стаканы до краев. Сопову было нужно 'накачать' своего гостя, чтобы потом с ним можно было делать все, что пожелаешь. Афанасий, намного поколебавшись, все-таки поднял стакан со словами: - Ну, что ж,я согласен, но только за что опять будем пить? - Как за что? Давай выпьем за нашу военную дружбу, которая не раз спасла нас в то страшное лихолетье. Этот тост тебя разве не устраивает или ты перестал верить своему командиру? - Устраивает, я тебе верю как и в те далекие годы,- согласился Афанасий и поднес стакан к губам. Водка на столе стараниями Сопова не убывала и к девяти часам вечера они ухитрились опорожнить три если не четыре бутылки 'Столичной'. В конце концов Афанасий уснул прямо за столом, а Сопов опустился вниз и прошел на кухню, где отыскал в настенной аптечке нашатырный спирт. Налив пол стакана воды и отсчитав тридцать капель водного раствора аммиака, он залпом выпил эту смесь. Сопов знал, что эта процедура сделает его через час совершенно трезвым человеком, а именно трезвая голова была нужна ему в эту ночь.
*** Несколько минут Мошкин не мог прийти в себя и, естественно, больной внимательно наблюдавший за ним видел его реакцию. Взяв себя в руки он хотел уже задать Измалкову мучивший его вопрос, но тот опередил его словами: - Подождите, сейчас мы поговорим с вами. Повернув голову в сторону жены продолжил:- Клавдия, оставь нас со следователем одних, нам нужно поговорить с глазу на глаз. Когда та послушно встала и направилась к выходу он попросил:Клава и дверь поплотнее закрой. - Хорошо,- не оборачиваясь ответила та и вышла из палаты. Когда дверь за женой закрылась, Измалков перевел недобро блеснувшие глаза на следователя: - Ну что, молоточком Афоню убили - я угадал? - Смирнова кто-то задушил, но сделал это опытной рукой так, что у бедняги сломались шейные позвонки. Спустя месяц погиб еще один человек - вот он то был убит молотком ударом в висок. Слушая Мошкина больной хотел даже привстать на локтях, но ему удалось только оторвать голову от подушки. Услышав подтверждение своей догадки Измалков бессильно откинулся яростно вращая глазами. В горле у него заклокотало и он надолго закашлялся. Николай Федорович терпеливо ждал полка кончится приступ. Когда Измалкову стало легче и он отдышался только тогда с усилием выговорил: - Как только ты сказал мне об убийстве Афони я сразу скумекал, что это совершил ОН. У него рука опытная и твердая, поверь мне на слово, а убить человека ему легче и приятнее, чем прихлопнуть муху. С трудом выговорив последнее предложение больной вновь закашлялся. Через несколько минут Измалков отдышался и Николай Федорович осторожно спросил его: - Иван Борисович, вы что знаете убийцу Смирнова? Больной посмотрел на Мошкина злыми сузившимися глазками и с усилием произнес: - Вот в том-то и дело, что очень хорошо знаю. Тебе видно не терпится узнать кто он, но сделать это будет не так просто. Многое нужно будет рассказать, но сил у меня осталось совсем мало. - Так расскажите и убийца будет задержан. Подобие улыбки мелькнуло на лице больного: - Не торопись, всему свое время, а пока подойди попроси медсестру пусть она сделает мне обезболивающий укол. Эта чертова болезнь не дает вздохнуть - внутри все выгорает и боль нестерпимая. Иди, а после укольчика поговорим, мне немного станет легче. Николай Федорович вышел из палаты и хотел уже идти на пост к дежурной медсестре, но его остановила Клавдия. - Что там с Ваней? - Он просит, чтобы медсестра сделала ему обезболивающий укол. Лицо женщины сделалось озабоченным: - Я сейчас пойду попрошу сестричку,- проговорила она и повернувшись к Мошкину спиной, направилась к медсестре. Николаю Федоровичу не хотелось присутствовать в тот момент, когда медсестра будет делать укол Измалкову. Прохаживаясь по коридору он подождал пока медсестра сделает инъекцию и вернется к себе на пост и только после этого направился в триста шестую палату. Увидев входящего Мошкина, Клавдия, сидевшая перед мужем, встала и не говоря ни слова вышла в коридор, плотно прикрыв дверь. Николай Федорович опустился на стул и окинул взглядом лежащего, тот был внешне спокоен и только лихорадочное движение рук выдавало его внутреннее состояние. - Как после укола вы себя чувствуете, лучше не стало? - Мне скоро станет совсем хорошо - ждать осталось не долго. - Да отбросьте вы такие мрачные мысли, возможно вы еще поправитесь,- попытался утешить его Мошкин, но и сам услышал ложь в своем голосе. - Нет, не надо меня успокаивать, я много смертей перевидал за свою длинную жизнь и в этом меня провести невозможно. Но то, что я расскажу тебе сейчас - это не исповедь грешника, не желание замолить свои грехи. Тут у меня есть свой интерес. Я помогу тебе выйти на убийцу для того, чтобы он получил по заслугам. Мне он тоже в какойто мере поломал жизнь и я хочу, чтобы его сурово покарали за это в том числе. С Афанасием он уже расправился, я же сколько не разыскивал его так найти и не смог - слишком он умен и осторожен. Теперь, в силу сложившихся обстоятельств, я его отыскать и сполна рассчитаться за все не смогу потому, что жить мне осталось совсем немного. Остается одно - навести на него вас, а уж вам сам бог велел искать убийцу - в этом суть вашей работы. Я убью его вашими руками. Измалков попытался засмеяться, но на лице вместо улыбки отразилась страшная гримаса. От волнения или избытка чувств он глубоко закашлялся, на мертвенно бледном лице выступили капельки пота, хищные крючковатые пальцы намертво вцепились в простынь.
*** Через полчаса, сполоснув лицо холодной водой, Сопов вышел из кухни и уже собирался подниматься на второй этаж, но тут в прихожей резко зазвонил телефон. Звонила жена, она извинялась за то, что ей пришлось задержаться у подруги о обещала быть дома через час. Сказав, что он с нетерпением ждет ее, Иван резко опустил трубку на рычаг телефона. 'Опять, тварь, звонит из постели очередного хахаля',- с неприязнью подумал он о жене. 'Когда-нибудь и она за все поплатится',- пообещал он сам себе и его мысли опять вернулись к Афоне. Итак за этот час, что оставался в его распоряжении до приезда жены, со Смирновым нужно было покончить. Еще решив как он это сделает, Сопов стал подниматься по лестнице на второй этаж. Он был уверен, что Афоня находится, там за столом, в его комнате, но в действительности все было по-другому. Дверь комнаты оказалась распахнутой настежь, в проеме виднелся поваленный на бок стул, а сам гость спал лежа на лестничной площадке уткнувшись лицом в решетку ограждения. В голове Сопова мгновенно созрел план избавления от Афони. Он вновь спустился вниз и взяв нож зашел в ванную комнату, где срезал тонкий шелковый шнур для сушки белья. После этого, с ножом в одной руке и шнуром в другой, Иван поднялся на второй этаж и приблизился к лежащему гостю. Поза в которой пребывал Афанасий, говорила о том, что он был мертвецки пьян. Отложив нож в сторону, Сопов быстро связал один конец шнура в петлю, а второй крепко привязал к перилам ограждения. Петлю Иван осторожно надел на голову спящему Афоне и тихо затянул ее на шее. Узел разместил под ухом, чтобы смерть наступила мгновенно, тем самым облегчив страдания жертвы. Гость сладко посапывал совершенно не заметив манипуляций Сопова, на что последний и рассчитывал. На мгновение выпрямившись, Иван вытер капельки пота, выступившие на лбу и подумал: 'Теперь самое главное, чтобы шнур выдержал тяжесть тела'. После этого Сопов рывком поднял Афанасия и перебросил его через перила. Шнур в одно мгновение натянулся как
