половину пути Дунаев предложил Александру Михайловичу сделать остановку в Губкине, чтобы совершить покупки и хоть немного перекурить. Неретину предложение пришлось по душе и они затратили полтора часа на то, чтобы покушать в небольшой столовой и пробежаться по магазинам для покупки товаров и необходимых продуктов. Остаток пути проделали сравнительно быстро и домой попали поздним вечером. Светлана еще была во дворе когда машина подошла к дому. Она, оставив дела, помогла мужу забрать вещи и супруги попрощавшись с Дунаевым поспешили домой. Оставив вещи и продукты в прихожей они сразу прошли в зал. Неретин устало опустился в кресло, а Светлана села на краешек дивана так, чтобы видеть лицо мужа анфас. - Ну, как съездили?- задала она мучивший ее вопрос. Муж глубоко вздохнул и сказал: - Поезда оказалась ужасной и пришлось изрядно потрепать нервы, пока мы вернулись домой. - Неужели Ленку не устроили?- всплеснула руками жена. - Да нет, с Ленкой все удалось как нельзя лучше. Я нашел там своего однокурсника Ярослава Федотова, он пообещал все, что надо для ее поступления отхлопотать. - А, почему она вместе с вами не приехала?- не унималась Светлана. - Осталась в институте, отец ее определил на подготовительные месячные курсы. - Слава богу, а то я очень переживала за тебя и, честно говоря, сомневалась в том, что ты сможешь реально помочь Дунаевым. Сань, а чем же ты так расстроен?- спросила они тихим голосом и с сочувствием посмотрела на мужа. Тот еще раз глубоко вздохнул и как бы собравшись с силами сказал: - Был я у Митрофановых и там узнал, что Егор не умер своей смертью, а его убили. Жена испуганно прижала руки к груди и с придыханием сказала: - Неужели это правда? Глядя широко в открытые глаза жены он сказал: - Да его убили прямо на своем рабочем месте, он родимый как раз дежурил в ночную смену. Кто-то проломил ему голову. - А того, кто это сделал, нашли? - Вот все и дело в том, что до сих пор убийца не найден и не наказан. В последний раз у меня с Егором Митрофановым состоялся разговор об одном странном человеке. Я тебе наверное об уже говорил? - Да, но что конкретно я сейчас уже и не помню. Александр Михайлович пересказал жене все, что в свое время сообщил ему Егор. - Когда я узнал, что его убили, то решил наш разговор поведать следователю милиции. - Саша, неужели ты был в милиции? - Был, Света, был. Не мог я поступить иначе, а вдруг мои показания помогут отыскать убийцу Егора? - Ну, а как к тебе отнесся следователь? - Сказал, что сведения, которые я им сообщил пригодятся в расследовании. Однако он упрекал меня за то, что я не явился к ним раньше. Все мои объяснения о том, что не я виноват, а объективные причины, капитан во внимание не брал. Видя, что муж болезненно переживает случившееся она сказала: - Саша, ты не расстраивайся из-за этого. Следователь человек городской он нашей крестьянской жизни не знает, а значит и тебя понять не сможет. Желая переменить тему разговора жена спросила: -Саша, ты ужинать будешь? Он несколько мгновений помолчал отрешенно глядя перед собой, а потом спросил: - Что там у тебя на ужин приготовлено? Светлана обрадовалась такому повороту дела: - Наваристые щи с гусятиной, жареная картошка и салат из свежих помидоров со сметаной. - Ты только делай щи погорячее,- попросил он. Жена встала с дивана и пообещала: - Это я мигом организую,- после чего скрылась на кухне. Александр Михайлович направился к себе в комнату, где не спеша переоделся в спортивный костюм. Поужинав он с пол часа просматривал скопившееся за два дня газеты. Чувствуя, что сон вот-вот навалится на него, отправился спать. Назавтра его ожидали повседневные крестьянские заботы без которых жизнь в сельской местности просто невозможна.
*** К концу вторых суток он наконец добрался до бывшего партизанского лагеря, где и находилась основная часть клада золотых монет. Путешествие выдалось трудным - сказывался возраст Сопова. Особенно тяжело провел он вторую ночь в сыром лесу. Как Иван не старался холод не давал сомкнуть глаз и только под утро удалось забыться в тревожном кошмарном сне. В его сознании с калейдоскопической быстротой проносились лица когда-то загубленных им людей. Прошедшие годы не выветрили из памяти жуткие картины зверств и вновь как наяву перед ним вставали лица замученных людей. Они чередой проходили перед ним мужественные и непокоренные - безымянные герои Второй мировой. Их глаза не были опущены, они смотрели на него в упор и не было в них ненависти или жажды мести. В них Сопов видел твердую уверенность людей до конца выполнивших свой долг и он, хоть и во сне, впервые позавидовал им мертвым. Очнувшись от кошмарных видений, он с трудом поднялся и еще долго не мог унять учащенно бьющегося сердца. выкурив сигарету, он несколько минут растирал застывшее, то ли от холода, то ли от напряжения, тело. Выпив добрую половину предусмотрительно захваченной бутылки, Сопов вновь закурил ожидая пока тепло приятной волной разольется по всему телу. Вскоре ему действительно удалось согреться, но к поиску золота он приступил дождавшись рассвета. Спустившись по скользкому склону в обвалившуюся много лет назад землянку Иван стал туристическим топориком углублять дно. Земля была влажной и вязкой, что существенно замедлило работу. Через два часа интенсивных раскопок, сильно измотавшийся Сопов, наконец извлек золото на дневной свет. Сильно скользя по склону землянки он выбрался вместе с грузом монет на поверхность. Отмыв руки и топорик в ближайшей луже Иван устало опустился на поваленное дерево и достал курево из кармана телогрейки. Выкурив сигарету и немного отдышавшись Сопов потащил вещмешок с монетами к ближайшему ручью. Груз имел значительный вес и Иван боялся, что брезентовый мешок не выдержит и расползется под тяжестью метала. Когда он распорол его, то глазам предстала жуткая картина: внутри было сплошное месиво из грязи. Взяв горсть монет он опустил их в ручей, через минуту у него на ладони сверкали первозданной красотой царские десятирублевки. Двуглавые орлы на монетах блестели красноватым оттенком какбудто были замешаны на крови. Он долго промывал монеты часто отогревая руки стынущие в холодной воде. Когда золото было упаковано Сопов развел костер, чтобы основательно согреться и перекусить перед обратной дорогой. Выпив оставшуюся водку он плотно покушал предварительно подогрев консервы на огне. Спиртное и горячая пища сделали свое дело и он, сидя перед костром, незаметно задремал опустив голову на колени. Когда Сопов проснулся и открыл глаза, то от костра остались только одни головешки. Иван на глазок прикинул, что проспал он порядочно: часа два или чуть больше этого. Солнце едва перевалило за полдень, пора было трогаться в обратный путь, здесь делать было больше нечего. Поднявшись с кучи сушняка, он взвалил тяжелый рюкзак на плечи и взял направление на старое Смоленское шоссе. Ему предстояло пройти без малого сорок километров, а с таким солидным по весу грузом это была далеко не простая задача. Если все сложится благополучно, то Сопов рассчитывал до шоссе к вечеру следующего дня. За остаток текущего дня он надеялся пройти почти половину всего пути. То ли от выпитого, то ли от сознания того, каким состоянием он обладает, но настроение было приподнятым, что убыстряло его шаг и облегчило ношу. Не обращая внимания на чавкающую грязь под ногами, Сопов уверенно продирался сквозь лесные чащобы безостановочно продвигаясь к столь желанной автомагистрали. Мелколесье затрудняло движение, а наиболее густые заросли приходилось обходить стороной удлиняя таким образом и без того не близкий путь. В пяти-шести километрах от партизанского лагеря путь Сопову преградил не широкий но довольно глубокий овраг с отвесными как стены берегами. Обходить его как в одну так и в другую сторону было далековато, а буквально в двух метрах от Ивана через овраг было переброшено вывороченное с корнями дерево. Вешние воды подмыли берег лишив дерево опоры, а сильный ветер повалил его так, что образовался искусственный переход через овраг. Дерево было сантиметров двадцати пяти в диаметре и переходить по нему на другой берег было не так уж и просто. Сопов знал это по собственному опыту. С минуту поколебавшись он все-таки решился преодолеть препятствие по бревну. Дерево, по-видимому, было повалено два или три года назад: Иван это вычислил по тому, что семьдесят процентов высохших ветвей было обломано под действием снега или ветра. Прежде чем ступить на бревно, он несколько раз попробовал его на прочность тяжестью своего тела, сделав для этого несколько раскачивающих подпрыгиваний. Ствол не тронула гниль и Сопов мог переходить не опасаясь, что тот сломается под ним в самый неподходящий момент. Наконец решившись, Иван, балансируя руками, стал переходить с одного берега на другой. Все шло хорошо, но за два метра до желанного берега кора под ногой сосмыгнулась и Сопов потерпев равновесие отчаянно замахал руками удержаться на стволе. Какое-то мгновение это ему удавалось, но тяжелый рюкзак лишив его последней надежды 'помог' ему сорваться с бревна. Все случилось так стремительно, что он не успел даже сгруппироваться при падении. Больно ударившись обо что-то твердое Сопов потерял сознание.
*** Тревожное предчувствие возникшее в душе Мошкина не покидало его, а на оборот усилилось, когда на многократные звонки, дверь так никто и не открыл. - Пойди посмотри в одно из окон,- попросил Николай Федорович капитана. - Сейчас сделаю,- пообещал Сорокин и сбежал по ступенькам вниз. Через минуту послышался требовательный стук в окно. Через короткие промежутки времени капитан повторил стук, но дом безмолвствовал. Когда Сорокин понял, что все попытки достучаться бесплодны, то вернулся на крыльцо к Мошкину. - Что будем делать, товарищ полковник?- озабоченно спросил Сорокин. - Тут что-то не так. Мне кажется хозяева отсутствуют в доме, по крайней мере дней пять - семь. - Почему вы так думаете?- не удержался от вопроса капитан. - Ряд
