был гораздо более сложным, более умным и более опасным.
- Нам нужно решить, отец, что с тобой делать, - обратился он к Питеру. - Но прежде чем мы этим займемся, считаю нужным немного просветить тебя. В одной из комнат этого дома находится девушка, искать которую ты сюда и явился. Ее сторожит один наш парень. Если ты сделаешь хоть шаг, чтобы удрать отсюда, она тут же лишится головы, а заодно и эта ненормальная дама, что позировала художнику. Попробуй только сделать три шага, и все будет кончено. Ясно?
- Ясно, - спокойно ответил Питер.
- Я позволю маэстро объяснить тебе ситуацию, потому что нам нужно следить за тем, что происходит снаружи. Лес полон охотников, которые только и ждут случая спустить курок. - Он обернулся. - Бен, отгони отсюда этот 'ягуар' и спрячь его в укрытие.
Высокий блондин повернулся и вышел.
- Труди, приведи маэстро.
Девушка последовала за блондином.
- Дюк, а ты займись мамашей, пока маэстро рассказывает нашему другу-журналисту историю, которую, впрочем, тому уже никогда не придется написать.
Второй парень, жилистый, темноволосый, с типичной бледностью, которая приобретается длительным заключением, в свою очередь покинул комнату.
- А мы с тобой, Джейк, займем пост снаружи, - сказал К.К. оставшемуся гиганту с выцветшими до белизны волосами. - Не думай, отец, что мы проявляем беспечность, оставляя тебя одного. Мы сделаем то, что я тебе обещал, стоит тебе только двинуться с места. Старикан будет здесь через минуту. Ну, еще увидимся.
И бандиты вышли, оставив Питера в одиночестве.
Откуда-то изнутри донеслись аккорды гитары, сопровождаемые гнусавым пением. Стук башмаков удаляющихся бандитов по выложенному мрамором полу необычной картинной галереи усиливался капризным эхо. Питер приблизился к высокому окну, выходящему на север. С этой стороны лес подступал к самому зданию, отделенный свободным пространством всего в пятнадцать - двадцать ярдов. В этой густой темной зелени деревьев и кустарника было его спасение. Питер мог убежать и скрыться в зарослях меньше чем за полминуты, но недвусмысленная угроза бандитов останавливала его. Услышать из лесу выстрелы, положившие конец жизни Линды Грант и модели Тэсдея Рула? Нет уж! Питер не сомневался: К.К. выполнит свою угрозу. Они все оказались в руках шайки опасных безумцев.
Питер сильно вздрогнул, чуть не потеряв равновесие, когда совсем рядом раздался глухой рокочущий голос.
- Думаю, это я виноват, Стайлс, что вы попали в такую передрягу, произнес Тэсдей Рул, бесшумно приблизившийся к Питеру в своих потрепанных домашних тапочках.
- Вы?!
- Я вообще кругом виноват, - развел руками Тэсдей.
Глядя на сокрушенного сознанием своей вины старика, Питер невольно сравнил его с когда-то мощным старым деревом, готовым рухнуть под очередным порывом сильного ветра. В темных глазах, почти скрытых нависающими бровями, затаились боль и глубокая печаль.
- Когда мы с вами разговаривали, я играл словами насчет 'любой гнили, что встречается нам'. Я и не рассчитывал, что вы меня поймете.
- Тогда зачем вы это сказали?
- Мне нужно было успокоить самого себя, что я сделал хоть какую-то попытку намекнуть вам на беду, - сказал старик. Обернувшись к незаконченному портрету на мольберте, он с невыразимой нежностью всматривался в него.
- Пока у нас есть время, вам лучше рассказать, что здесь происходит, предложил Питер.
- А здесь ничего не происходит, мы все просто ждем смерти, - глухо произнес Тэсдей. - Мы с Эмили и та девушка, которую они привели из города, Линда.
- Что-то вы слишком спокойно говорите об этом, хотя, насколько я понял, ситуация кажется вам безвыходной.
- А вы хотели, чтобы от отчаяния я рвал на себе волосы? Мое время и без того подходит к концу, Стайлс, мне ведь уже семьдесят восемь. Но Эмили! И эта несчастная девушка!
- А между тем Саутворт был совсем рядом, чтобы помочь вам.
- Вас озадачивает, почему я в тот момент прямо не сказал вам, что здесь творится, - горько усмехнулся Тэсдей. - Объясняю: один из парней по имени Джейк притаился сразу за входом, приставив револьвер к голове Эмили, а второй, Джордж, в другой комнате держал под прицелом Линду. А что случилось с Саутвортом? Вы вернулись без него.
- По дороге мы услышали стрельбу в лесу, - объяснил Питер. - Он пошел проверить, что там такое.
- Он знает, что вы собирались сюда вернуться?
- Нет. Я решил вновь подняться на гору после его ухода.
Тэсдей медленно кивнул.
- Вот почему мы еще живы, - сказал он. - А когда кто-нибудь придет искать вас?
Питер задумался.
- Может, они вообще не придут, - наконец сказал он. - Я ведь собрался уезжать, когда разнеслись слухи о пропаже Линды. Я жил в доме своего друга и был уже готов к отъезду, даже уложил вещи в 'ягуар'... Кто- то взял машину Саутворта, и я предложил подвезти его сюда. Если я так и не покажусь в городке, все подумают, что я просто уехал домой.
- А когда вы не появитесь у себя дома... где вы постоянно живете?
- Там меня ждут не раньше чем через месяц, так что до этого никто не спохватится, - сказал Питер.
Тэсдей достал из кармана свою почерневшую трубку и начал набивать ее табаком.
- И Саутворт может не возвратиться сюда, - покачал он головой. - Он уверен, что я могу сам себя защитить. Забавная ситуация!
- Что же здесь все-таки произошло, мистер Рул?
- Будем называть друг друга по имени, - предложил старик. - В отличие от этих крыс.
- Ради Бога, переходите к делу, Тэсдей, - нетерпеливо потребовал Питер.
- Они пришли сюда три недели назад, - заговорил Тэсдей. - Четыре парня и эта рыжая. Вышли прямо на нас - на меня и Эмили - из лесу. Безоружные, с виду совершенно обыкновенные - просто пятеро страшно проголодавшихся молодых людей.
- По-моему, сейчас они все вооружены.
- Это мое оружие и боеприпасы, - с горечью сказал старик.
- Итак, они вышли к вам...
- Сказали, что они уклоняются от призыва в армию. Сбежали от армии, объяснили они. Думайте обо мне что хотите, Питер, но я сочувствовал им. Если бы я был в их возрасте, никакая сила в мире не заставила бы меня принимать участие в этой идиотской войне во Вьетнаме.
- А девушка?
- Они зовут ее Труди. Она просто их попутчица, которую они где-то подобрали. Она спит с каждым из них, эта маленькая бродяжка. Моя проблема в том, Питер, что я всю свою жизнь выступал против властей. Только в их возрасте мое сопротивление правительству выражалось в гораздо более мирной форме, как теперь я понимаю. Я всего-навсего сбежал в Париж, чтобы стать художником. Я читал Лоуренса и решил, что секс нельзя связывать с женитьбой, ну и все в этом духе... В этот период я восставал и против старых художников. Сейчас я такая же развалина, какими тогда были они. Я ходил на митинги протеста против тех, кто хотел подвергнуть цензуре произведения таких писателей, как Джойс и Генри Миллер. Сейчас по их книгам ставят кинофильмы. Да, я был настоящим революционером, это так. Мы с Эмили целых пятьдесят лет живем в грехе, невенчанными! Вот такое яростное нежелание примириться с принятым порядком вещей. А сейчас мы ближе и дороже друг другу, чем девять из десяти супружеских пар во всем мире. Всю жизнь мы мечтали о личной свободе и говорили себе, что не так уж важно сохранять верность друг другу. Это дело мещан и безнадежных конформистов. Но мы с Эмили никогда не изменяли друг другу. Каждый день мы напоминали себе, что нам не нужно быть верными и преданными, но никогда не хотели быть иными. Мы
