проводить ее до отеля.
Отчаявшись окончательно, Миранда вызвала такси, памятуя о всех тех разах, когда таксисты настойчиво к ней приставали, пусть даже ей это было неинтересно. Испытание на колесах.
Таксист, который приехал по вызову, был совсем не уродом и, может быть, даже считался вполне привлекательным - несколько лет назад, на взгляд невзыскательных женщин. Теперь же он был женат, у него были дети, его не тянуло на подвиги на стороне, и он носил совершенно кошмарный свитер, который жена давно собиралась выкинуть на помойку, но он ей этого не позволял, потому что означенный свитер символизировал его независимость, его характер, его территорию и его 'егойность'. Из его левого уха торчал пучок жестких волос. Миранда попыталась представить его в постели. Картина вышла безрадостная; но, с другой стороны, иногда бывает, что и в неказистой скромненькой упаковке скрываются очень даже приятные сюрпризы. Однако свитер вполне однозначно указывал, что у его владельца нет ни вкуса, ни образования, ни стремлений к чему-то большему - не было, нет и не будет. У Миранды же было правило: не тратить время на тех, кто не смотрит по сторонам. Но опять же у близорукости есть свои преимущества. Почему во всех умных журналах пишут, что нужно сначала признаться себе, что у тебя есть проблема, и только тогда ты сумеешь как-то эту проблему решить? Скажем, есть у тебя мечта стать олимпийским чемпионом в беге на сто метров, и больше тебе ничего в этой жизни не надо; но у тебя есть проблема. По всем качествам ты гарантированно не годишься на роль олимпийского чемпиона в беге на сто метров. У тебя совершенно не та комплекция, ты никогда не занимался спортом, ты поразительно нетороплив даже для человека, который никогда не занимался спортом, ты выкуриваешь по три пачки в день, ты не прислушиваешься к советам людей, которые разбираются в беге, ты настолько неорганизованный и ленивый, что даже если бы у тебя были все данные хорошего бегуна, ты бы не смог заставить себя регулярно ходить на тренировки, и ты никогда в жизни не участвовал в спортивных соревнованиях. Но тебе, ясное дело, удобнее думать, что весь мир ополчился на тебя из зависти к твоему таланту и активно мешает тебе оный талант проявить, или что тебе просто патологически не везет.
Она протянула таксисту пятерку и сказала:
- У вас вид какой-то усталый. Может, зайдете ко мне, чуточку отдохнете?
- Еще подцеплю от тебя что-нибудь, - буркнул он, отъезжая. - Наверняка ведь насквозь венерическая.
Девушка за стойкой администратора по-прежнему была на месте. В задней комнате прямо за стойкой Миранда заметила расшатанную раскладушку.
- Номер девятнадцать, пожалуйста. А вы всю ночь не спите?
- Иногда удается поспать пару часиков. - Девушка выдавила вымученную улыбку.
- Послушайте, это вовсе не в плане непристойного предложения с сексуальной окраской, но, может, поднимемся - посидим у меня? - Девушка тупо таращилась на Миранду. - Или, если хотите, я могу сделать вам непристойное предложение с сексуальной окраской. - Миранда знала, что этой ночью ей нельзя быть одной. Она просто не выдержит, если одна.
- За кого вы меня принимаете?
- Я просто хотела...
- Вы не получите ключ, пока не извинитесь.
Мысленно Миранда уже рассматривала вариант, чтобы заночевать прямо здесь, у стойки. Здесь всю ночь горит свет и здесь есть другая живая душа.
- Послушайте, я актриса. Сегодня весь день веселила публику. Мне просто трудно остановиться. Я искренне извиняюсь. - Миранда забрала ключ и изобразила языком нечто малоприличное. Ей действительно было трудно остановиться.
Она поднялась к себе, очень надеясь, что усталость от долгой прогулки все-таки скажется, и она сможет заснуть. Она уселась в кресло и замерла, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Постепенно она поняла, что в груди назревает что-то кошмарное, там набухает какое-то мерзкое зверство. Она поднялась и спустилась вниз.
Девушка-администратор помахала ей костяным ножом для вскрывания конвертов и прошипела:
- Я больно кусаюсь.
Миранда все-таки убедила ее, что ей нужен всего лишь круглосуточный магазин, где можно купить покушать. Девушка отправила ее в автосервис неподалеку. Буквально на входе Миранда нашла панацею в штанах. За кассой сидел жизнерадостный крепкий парень в джинсовом комбинезоне, который не делал вид, что не смотрит на ее грудь. У него были темные кудрявые волосы. Миранда всегда просто млела от таких волос. Она купила пачку сигарет и шоколадку.
- Так когда ты заканчиваешь свою смену?
Он удивился, но не то чтобы очень.
- Только в восемь утра.
- Ночью торговля вялая, да? Обычно я так не делаю... то есть не пристаю к незнакомым мужчинам... вот черт, может, пойдем ко мне? Это здесь, за углом.
- Как только, так сразу. В восемь утра - первым делом.
- Мне нужно сейчас.
- Можно пойти в директорский кабинет.
- А почему не ко мне в отель?
- Ты очень классная, и я бы с большим удовольствием, но если я сейчас уйду, меня уволят.
Миранде это не понравилось. Получается, что работа в каком-то занюханном магазине важнее ее драгоценной персоны. Вопиющее безобразие.
- Тебя как зовут?
- Миранда.
- А меня Деклан. Послушай, Миранда, я понимаю, что это паршивенькая работа. Поверь мне, я понимаю, но мне сейчас очень нужна работа, пусть даже такая дерьмовая.
Деклан копил деньги на отпуск в Бали. Он сидел тут безвылазно уже почти двое суток; оклад был мизерным, но он имел кое-какую дополнительную денежку, продавая проверенным клиентам пиво 'из-под прилавка'. Он мог бы выключить видеокамеру, но у босса была дурная привычка появляться без объявления либо посреди ночи, либо рано-рано утром. Он напоминал Миранде Оуэна, и он ей нравился. Она даже подумала предложить ему тридцать фунтов, которые у нее были с собой - а вдруг бы это поколебало его решимость, - или засесть тут на пару часов, поедая арахис. Но она понимала, что ей лучше уйти. Сейчас она пребывала в отчаянии, и именно поэтому не могла совершать такие отчаянные поступки. Она пожелала Деклану спокойной ночи и вышла на улицу, размышляя, что, может быть, ей не ложиться вообще, а пойти пешком на вокзал - прямо сейчас, чтобы прийти как раз к утреннему лондонскому поезду. Она вернулась в отель и включила пожарную сигнализацию в надежде собрать приятную компанию. Однако ее постигло горькое разочарование: парочка пенсионеров, отряд бойскаутов и один низенький толстенький американец, который даже не понял, что ему было сделано предложение пикантного свойства.
Стало быть, все же придется тащиться пешком на вокзал. Когда идешь пешком, страх отступает. Отныне и впредь она никогда больше не выйдет за стену огня.
* * *
- Ты можешь не кушать с таким удовольствием?
- Что?
- Ты ешь слишком с большим удовольствием.
Тони отложил вилку и нож.
- Это уже ни в какие ворота не лезет.
- Нет, лезет. Просто это несправедливо, что ты получаешь столько удовольствия от еды.
- А если бы мне нравилось, как ты готовишь, ты бы на меня въелась поэтому, да?
Миранда отпила воды.
- Я ничего не имею против, чтобы ты ел с удовольствием. Ты не слушаешь. Я всего-навсего попросила тебя... очень вежливо, кстати... не есть с таким удовольствием.
- А тебе, собственно, это зачем?
- Когда я вижу, как ты уплетаешь все это с таким аппетитом, у меня тоже разыгрывается аппетит, а я не хочу объедаться.
- Миранда, я не хочу тебя убивать, но ты сама нарываешься... - Дыхание у Тони сделалось сбивчивым и
