небрежно сжимают сигарету. Конечно, не предполагает, что его фотографируют.
Следующая была сделана в 1950 году. На снимке виднеются лишь лицо и плечи. Изображение нечеткое. 'Скрытая миниатюрная камера', - подумал генерал Г.
На третьей стояла дата: '1951'. Тот же темноволосый мужчина, без шляпы, торопливо идет по пустой улице. Резкий профиль, напряженный взгляд, тело устремлено вперед и так собрано, словно готовится к прыжку, рука - в правом кармане. Генерал Г. решил, что снимок сделан из автомобиля с левой стороны, вплотную к Бонду.
На последней, четвертой, фотографии была пометка: 'Паспорт, 1953'. Виден угол печати и надпись 'Форин Офис'. Фотография, по-видимому, была переснята при пересечении границы или консьержем отеля, которому Бонд сдал паспорт для регистрации. Генерал Г. взял увеличительное стекло и стал тщательно вглядываться в изображение на фотографии.
Смуглое, будто высеченное из камня лицо с длинным, в три дюйма, шрамом на правой щеке. Глаза большие и холодные, брови густые. Волосы темные, с пробором на левой стороне. Прямой нос. Широкий, резко очерченный рот.
Генерал Г. снова посмотрел на фотографию. Решительность, уверенность в себе, безжалостность - эти качества были очевидны. Он передал фотографию Никитину и наклонился к досье, читая каждую страницу.
Фотографии вскоре вернулись к нему. Генерал Г. поднял взгляд.
- Действительно, опасный противник, - мрачно заметил он. - Досье подтверждает это. Сейчас я прочитаю вам несколько отрывков, и затем мы примем решение. Уже поздно. - Он вернулся к первой странице и начал читать наиболее интересные места.
'Фамилия - Бонд, имя - Джеймс. Рост 183 см, вес 76 кг. Стройный. Глаза - синие, волосы - черные. Шрамы на правой щеке и левом плече. Следы пластической операции на правой руке. Отлично подготовлен физически. Великолепный стрелок, мастер рукопашной схватки, блестяще владеет ножом. Не меняет своей внешности. Свободно говорит на немецком и французском языках. Много курит (сделанные по заказу сигареты с тремя золотыми полосами). Слабости: пьет, но умеренно, увлекается женщинами. По слухам, взяток не берет'.
Генерал Г. пропустил страницу и продолжал.
'Всегда вооружен автоматическим пистолетом марки 'Беретта' 25-го калибра (6,35 мм) в кобуре под левой рукой. В обойме восемь патронов. Носит нож, прикрепленный к левому предплечью; пользуется ботинками со стальными набойками. В рукопашной схватке борется до конца. Хорошо переносит боль.
Заключение. Этот человек исключительно опасный профессиональный террорист и шпион. Является сотрудником секретной службы с 1938 года. В настоящее время ему присвоен секретный номер '007'. Два нуля означают, что агенту позволено убивать при проведении операций. Считают, что такие номера присвоены всего лишь трем английским агентам. То обстоятельство, что агент награжден орденами Святого Михаила и Святого Георга, что обычно делается лишь при уходе в отставку, показывает, насколько высоко его ценят. В случае получения о нем дополнительных сведений немедленно сообщить в Центр (СМЕРШ, МГБ и ГРУ)'.
Генерал Г. закрыл папку и решительно хлопнул по ней ладонью.
- Ну как, товарищи, все согласны?
- Да, - громко ответил полковник Никитин.
- Согласен, - сказал генерал Славин, которому эта процедура уже надоела.
Генерал Воздвиженский разглядывал ногти. Он устал от убийств. Да и о пребывании в Англии у него остались приятные воспоминания. 'Да, пожалуй', - пробормотал он наконец.
Рука генерала Г. сняла трубку внутреннего телефона. Ему ответил адъютант.
- Ордер на осуществление смертного приговора, - произнес генерал резким голосом. - Имя приговоренного - Джеймс Бонд. Совершенное преступление английский шпион, действующий во вред государственным интересам, - он положил трубку и откинулся на спинку кресла. - Теперь я со своими подчиненными займусь разработкой оперативного плана. Причем такого, чтобы неудача была исключена. Нам не нужно еще одного дела Хохлова.
Открылась дверь, и вошел адъютант с желтым листом бумаги в руке. Он положил его перед генералом Г. и вышел из кабинета. Генерал пробежал глазами текст смертного приговора и написал внизу: 'Смерть. Грубозабойщиков', потом передал ордер полковнику Никитину, который прочитал печатный текст и расписался: 'Ликвидировать. Никитин'. Далее ордер лег перед главой ГРУ, который подписал его не читая: 'Смерть. Славин'. Мужчина, одетый в штатское, встал, взял ордер и положил его перед генерал- лейтенантом Воздвиженским.
Воздвиженский внимательно прочел каждую фразу, затем посмотрел на генерала Г., не сводившего с него глаз, и написал: 'Согласен. Воздвиженский'. После этого он оперся руками о стол и встал.
- Это все, товарищ генерал? - спросил он, отодвигая стул.
Непроницаемое выражение на лице генерала Г. скрыло его чувства, но сердце забилось от радости. Да, он не ошибся в оценке этого человека. Надо организовать за ним слежку и сообщить о подозрениях генералу Серову.
- Одну минуту, товарищ генерал, - сказал он. - Я решил кое-что добавить к приговору.
Генерал Г. взял ордер и ручкой, которую он достал из внутреннего кармана, перечеркнул свою резолюцию. Затем стал писать, произнося вслух каждое слово: 'Бесчестная и позорная смерть. Грубозабойщиков'.
Он оглядел участников совещания и приветливо улыбнулся.
- Спасибо, товарищи. Можете быть свободными. Я сообщу о вашем решении на заседании Президиума. До свидания.
Когда кабинет опустел, генерал Г. потянулся, широко зевнул, выключил магнитофон и вызвал адъютанта. Капитан вошел в кабинет и вытянулся по стойке 'смирно'.
Генерал Г. передал ему желтый лист бумаги.
- Немедленно отошлите генералу Серову. Найдите Кронстейна, пошлите за ним машину. Если он спит, разбудите его. Через десять минут пригласите ко мне полковника Клебб.
- Слушаюсь, товарищ генерал, - ответил адъютант, повернулся и вышел из кабинета.
Генерал Г. снял трубку аппарата правительственной связи и вызвал генерала Серова. В течение нескольких минут он четко и сжато проинформировал своего начальника о результатах совещания.
- Сейчас я поручу разработать план операции полковнику Клебб и начальнику отдела планирования Кронстейну. Они представят свои соображения завтра. Вы не возражаете, товарищ генерал?
- Не возражаю, - последовал спокойный голос генерала Серова, члена Верховного Президиума. - Ликвидируйте его. Но чтобы все прошло идеально. Завтра утром Президиум утвердит ордер.
Линия замолчала. Генерал Г. тоже положил трубку телефона 'ВЧ'.
Зазвонил местный телефон. Генерал Г. поднял трубку, выслушал адъютанта, сказал: 'Да, пусть войдет', - и положил трубку.
Дверь отворилась, в кабинете появилась жабья фигура, одетая в светло-зеленую форму, и быстрыми короткими шагами подошла к столу.
Генерал Г. указал на стул.
- Добрый вечер, товарищ полковник. Садитесь.
Сладкая улыбка появилась на круглом лице.
- Добрый вечер, товарищ генерал.
Глава Второго отдела СМЕРШа, ответственного за оперативную работу и осуществление смертных приговоров, чуть приподняла юбку и опустилась на стул.
7. ЛЕДЯНОЙ МАГ
Циферблаты шахматных часов 'смотрели' на шахматную доску подобно глазам какого-то морского чудовища, выглянувшего из-за края стола, чтобы понаблюдать за игрой.
На двух циферблатах было различное время. Часы Кронстейна показывали без двадцати минут час. Длинный красный маятник, отсчитывающий секунды, раскачивался под циферблатом его часов, тогда как часы его противника стояли и маятник был неподвижен. Но на часах Макарова было без пяти минут час. Он потратил слишком много времени в середине игры, и теперь у него оставалось всего пять минут. Макаров знал, что его дело плохо, и если Кронстейн не совершит какую-нибудь безумно глупую ошибку (что было крайне маловероятно), то партия проиграна.
Кронстейн сидел, прямой и неподвижный, с непроницаемым лицом, напоминая зловещего попугая.
