он выдвинул ящик стола, достал оттуда папку и, положив ее перед собой, звучно шлепнул по ней ладонью.
- Дорогой друг, - с мрачной задумчивостью произнес он, - я не знаю, что и думать о вашем деле. Он откинулся назад, закинул руки за голову и сцепил на затылке пальцы. - Вам никогда не приходило в голову, что наша работа чем-то напоминает съемки фильма? Вот мне удалось наконец расставить всех по местам, и я собираюсь приняться за съемку. А тут вдруг подводит погода, или среди актеров начинается недовольство или происходит несчастный случай. Кроме того, при съемке фильма может случиться еще что-то - скажем, между двумя главными героями вспыхивает любовь. Меня это сбивает с толку больше всего. И в вашем деле есть этот загадочный фактор. Действительно ли девушка влюбилась в вас? Не охладеет ли она, когда вас увидит? Наконец, сумеете ли вы заставить себя полюбить ее?
Бонд молчал. Раздался стук в дверь. Старший клерк вошел в кабинет, поставил перед каждым из них по небольшой чашечке с золотой росписью, вежливо поклонился и вышел. Кофе был горячим и крепким, он по своей консистенции напоминал кашицу. Керим одним глотком выпил содержимое чашки, вставил сигарету в мундштук и закурил.
- Но с любовью, замешанной в это дело, мы бессильны что-нибудь предпринять, - продолжал Керим, словно размышляя с самим собой. - Ладно, поживем - увидим, а сейчас перед нами встали другие проблемы.
Он наклонился вперед и посмотрел в лицо Бонду жестким проницательным взглядом.
- Во вражеском лагере что-то происходит, мой друг. Я думаю так не из-за того, что от меня решили избавиться. Неожиданно сюда приехало несколько человек. У меня нет никаких других фактов, но вот этому надежному другу я доверяю, - Керим постучал пальцем по своему носу. - Он не подводит меня. Если бы на карту не было поставлено так много, я сказал бы вам: 'Отправляйтесь домой, дружище. Лучше отправляйтесь домой. Здесь происходит что-то непонятное и зловещее'.
Керим снова откинулся на спинку кресла. Из его голоса исчезла напряженность.
- Но мы разговорились, как старые бабы. Это наша работа, так что давайте забудем про мой нос и займемся делом. Во-первых, есть ли подробности, которые вы хотели бы знать? Что я могу добавить к уже сказанному? После того, как я послал шифровку в Лондон, девушка не подавала признаков жизни. Но, может быть, вас интересуют подробности моей встречи с ней?
- Меня интересует только один вопрос. - Бонд посмотрел на Керима. Каково ваше мнение о ней? Верите вы сами ее рассказу или нет? Все остальное не имеет значения. Если она не влюбилась в мою фотографию, то вся эта история - изощренный заговор, который состряпан МГБ и пока не разгадан нами. Вы поверили ей?
- Эх, дорогой друг, - Керим вздохнул и покачал головой. - Я задавал себе этот же вопрос с самого момента встречи с ней. Кто может поручиться, врет ли женщина, рассказывая нам о своих любовных делах, или говорит правду? Ее глаза, эти прекрасные невинные глаза, блестели. Голос звучал искренне и испуганно, руки, сжимающие перила, побелели от напряжения, но что было у нее на сердце? - Керим развел руками, сжал губы и посмотрел прямо в глаза Бонду. - Есть всего лишь один способ убедиться, что женщина действительно любит тебя, но даже при этом необходим опыт подлинного эксперта.
- Да, я понимаю, - Бонд кивнул, - что вы имеете в виду. Убедиться в этом можно лишь в постели.
15. БИОГРАФИЯ ШПИОНА
Снова принесли кофе, потом еще. В большой комнате висели сизые клубы табачного дыма. Мужчины подробно обсудили каждую мелочь, даже самую незначительную, но не пришли ни к какому решению. Бонду одному предстояло разгадать тайну девушки, и, если подтвердится предположение М., то вывезти ее вместе с шифровальным аппаратом из Турции.
Все организационные вопросы Керим взял на себя. Он тут же позвонил в аэропорт и зарезервировал два места на всех самолетах, вылетающих на будущей неделе из Стамбула - ВЕА, Эр Франс, САС и Тюркэйр.
- Теперь о паспорте, - сказал он, покончив с одним делом. - Одного будет достаточно, потому что она будет сопровождать вас в качестве жены. Мои люди сфотографируют вас и постараются отыскать фотографию молодой Греты Гарбо, более или менее похожей на нее. Я нахожу, что они очень похожи. Я поговорю с генеральным консулом. Он мой хороший приятель и любит играть в заговоры. Обожает все эти тайны плаща и кинжала. Паспорт будет готов сегодня вечером. Какое имя вам больше нравится?
- Не имеет значения.
- Тогда пусть будет Сомерсет. Моя мать приехала оттуда. Итак, вы будете Дэвидом Сомерсетом. Профессия - директор фирмы. А девушка? Назовем ее Кэролайн. Она выглядит, как Кэролайн. А вы оба - как пара молодых симпатичных англичан, любящих путешествовать. Таможенную декларацию я подготовлю сам. Там будет указано, что у вас восемьдесят фунтов стерлингов чеками и справка об обмене пятидесяти фунтов за время вашего пребывания в Турции. О таможне можете не беспокоиться: они никого не проверяют при выезде. Скажете, что купили несколько пачек рахат-лукума для знакомых в Лондоне. Если понадобится немедленно уехать, я позабочусь о вашем багаже и заплачу за гостиницу. В 'Паласе' меня хорошо знают. Что еще?
- Больше ничего не приходит в голову.
Керим взглянул на часы:
- Двенадцать. Вас ждет автомобиль. Отправляйтесь в гостиницу. Может быть, там вас поджидает записка. И внимательно осмотрите номер - не исключено, что за время вашего отсутствия кто-нибудь проявил к нему излишнее любопытство.
Керим встал и проводил Бонда до двери. Крепкое дружеское рукопожатие на прощание.
- Когда отдохнете, за вами приедет автомобиль и отвезет вас в маленький ресторанчик на базаре. - На его лице появилась довольная улыбка. - Я рад вашему приезду и тому, что мы будем работать вместе. - Он отпустил руку Бонда. - А теперь мне нужно сделать кое-что и как можно быстрее. Может быть, не все, что я собираюсь предпринять, окажется правильным, но что поделаешь? Такова жизнь, - снова довольная улыбка на лице Керима.
Старший клерк (видимо, исполняющий у Керима обязанности начальника штаба) распахнул перед Бондом маленькую дверь, которая вела в узкий коридор. По обе стороны его были комнаты. В одной из них находилась современная, хорошо оснащенная фотолаборатория. Через десять минут Бонд вышел на улицу к ожидавшему его 'роллс-ройсу'. Автомобиль беззвучно тронулся с места и направился к Галата Бридж.
В гостинице дежурил новый портье - маленький подобострастный человечек с желтым лицом и угодливыми глазками. При виде Бонда он кинулся навстречу, сложив руки на груди в извиняющемся жесте.
- Эфенди, мои самые глубокие извинения. Портье, дежуривший вчера вечером, поселил вас в неудобной комнате. Он не знал, что вы друг Керим-бея. Мы перевели вас в номер 12 - это лучшая комната нашего отеля. Ваш багаж уже там. Обычно этот номер мы сдаем новобрачным, - портье ухмыльнулся. - Там вам будет намного удобнее, чем в старом. Еще раз прошу извинения, эфенди. Предыдущая комната не предназначена для таких видных клиентов.
Он низко поклонился, подобострастно потирая руки.
Бонд не выносил, когда ему лижут ботинки, и холодно посмотрел на портье.
- Вы так считаете? Сначала мне хотелось бы посмотреть на эту новую комнату. Может быть, она мне не понравится. Меня вполне устраивала прежняя.
- Конечно, конечно, эфенди, - человечек снова поклонился и показал рукой в сторону лифта. - К сожалению, в той комнате, где вы ночевали, испортился вод провод. Там работают сантехники, и нам пришлось отключить...
Лифт начал подниматься и голос затих.
'Ну что ж, - подумал Бонд, - с водой действительно было не все в порядке. В конце концов, почему не поселиться в самом лучшем номере?'
Портье распахнул высокую дверь и отступил.
Бонд вошел и оглянулся по сторонам. Несомненно, комната была отличной. Солнечный свет заливал ее через широкие двойные окна, выходящие на балкон. Стены были покрашены в розовые и белые цвета. Мебель, хотя и несколько поцарапанная, сохраняла элегантность начала века. На полу лежали роскошные бухарские ковры. С потолка, украшенного изысканной лепниной, свисала хрустальная люстра. Справа стояла поистине огромная кровать, а стену за ней украшало большое зеркало в позолоченной раме. Бонда это
