праздника. Потом огромный кот произнес:
- Среди тех хищников, которые нападают на ваши стада, есть кошки? Ну, похожие на меня?
- Не сосчитать, - не раздумывая ответил Эхомба. - Львицы и самки гепардов, лоснящиеся леопарды и смилодоны с длинными клыками.
- До вельда так далеко топать... - Алита протяжно зевнул. - Ты хочешь поручить мне стадо - и при этом поверишь, что я не буду есть ваших овец?
Пастух положил подбородок на сложенные руки и долго смотрел вдаль. Потом он пожал плечами.
- В пути я доверял тебе не то что корову - жизнь. Кроме того, те, кто помогает приглядывать за стадом, получают, естественно, свою долю.
- И я буду волен уйти, когда придет время?
Эхомба внимательно взглянул на своего огромного когтистого друга.
- Я никогда не попрошу другого о том, о чем не готов попросить себя.
Левгеп фыркнул. Это была его манера отвечать кратко, не тратя лишних слов.
Утром на северной окраине деревни Симна ибн Синд нос к носу столкнулся со своим другом. Под впечатлением от игры податливых одеяний, прикрывающих тела юных девушек, что явились к источнику за водой, меченосец сперва испытывал некоторое смущение и никак не мог начать разговор.
- Давай, дружище, - помог ему Эхомба. - Выкладывай. Что у тебя случилось?
- Понимаешь, братец, не хотелось бы обижать тебя и твоих гостеприимных земляков, у которых есть все, что необходимо мужчине, но...
- Что 'но'? Человеку всегда чего-нибудь не хватает, - философски заметил Эхомба.
- Дело не в пище. Еда у вас - вкуснее не бывает. И не в житейских условиях, с этим тоже все в порядке. - Северянин помолчал, стараясь подобрать нужные слова, а потом откровенно признался: - Понимаешь, Этиоль, твоя деревня - как раз такое место, какого я всю жизнь старался избегать. Он повел рукой вокруг. - Может, этого всего вполне хватает коту, но я не кот. Сердце у меня не лежит к райским уголкам. - Он тяжело вздохнул. Понимаешь, есть небольшая загвоздка с этими сокровищами, о которых мы столько раз говорили. Когда я впервые с тобой повстречался, мне показалось, что ты тоже ищешь сокровища. Я верил, что этого добра в Эль-Ларимаре хоть пруд пруди... Единственное, что удерживает меня в вашей деревушке, так это надежда, что ты вспомнишь о своем обещании. - Голос его погрустнел, лицо помрачнело. - Я столько раз рисковал жизнью ради тебя, что и не перечесть, братец. Теперь пора вернуть должок.
Эхомба указал на резко очерченные на фоне неба вершины горной гряды, на крыши деревенских домов. Все вокруг дышало миром и спокойствием.
- Разве это не самая лучшая награда за все, что нам пришлось пережить?
Вместо ответа северянин потер большим пальцем указательный и средний. Эхомба вздохнул.
- Здесь нет сокровищ, какие ты имеешь в виду, Симна. - Он уставился в безоблачное высокое небо. - Сходи прогуляйся по берегу, может, это развеет твою печаль.
- Послушай, Этиоль! Ты обещал мне...
Он вдруг замолк, и гнев его сразу утих. Широкая хитрая улыбка появилась у него на лице.
- Говоришь, по берегу прогуляться... Клянусь Голорисом, долговязый, я с удовольствием погуляю у океана. Я и забыл, как прекрасно побережье возле вашей деревни.
Там, у самой кромки воды играли местные ребятишки. Среди них была и дочь Эхомбы. Пастуху пришлось приложить немало усилий, чтобы объяснить ей, почему взрослый дядя с севера вдруг разыгрался как мальчишка. Симна со смехом и радостными воплями горстями подбрасывал камушки и осыпал ими себя. В конце концов, насмеявшись до слез, человек с севера успокоился и принялся собирать голыши, выбирая самые крупные. Дети Наумкиба охотно помогали и радовались его счастью, когда приносили ему особенно большой и яркий камень.
Симна ибн Синд не успокоился, пока не набил свой мешок алмазами под завязку.
- Я человек не жадный, - сказал северянин Этиолю. - Мне хватит. Отправлюсь домой и куплю небольшое королевство.
Эхомба с мрачным видом глянул на товарища.
- Ты уверен, что именно это - предел твоих желаний? Небольшое королевство?
Симна смутился. Его улыбка погасла. Долго он стоял, прислушиваясь к шуму волн, размеренно накатывающихся на берег алмазов, к детским голосам, болтовне мерапов на прибрежных скалах, крикам морских птиц и драконов. Затем снизу вверх глянул на своего высокого друга и усмехнулся.
- Нет, братец. Как раз я не уверен. Просто собираюсь попробовать. А вдруг?
Эхомба печально кивнул:
- Пойдем в деревню, возьмешь еды на дорогу. Я со своей стороны дам тебе несколько полезных советов, объясню, как вести себя с обезьянами, которые могут встретиться тебе на пути.
На следующее утро Симна ушел из деревни. Эхомба проводил друга до пляжа, где в первый раз повстречался с туманом.
- Если идти на северо-восток, - по пути сообщил ему северянин, - то попадешь в страну, где правят ханы Мизарлон. Там моя родина. Я собираюсь осесть где-нибудь недалеко. Всегда найдутся королевства, которые выставили на продажу. - Он вздохнул. - Кто знает, может, я снова рискну отправиться на поиски Дамура-сесе. Может, повезет...
- Ты был верным товарищем, Симна ибн Синд, и приятным спутником. Эхомба в последний раз положил руку ему на плечо. - Удачи тебе. Будь всегда начеку, смотри, куда ставишь ногу. Не забывай оглядываться, не теряй бдительности, и, возможно, придет день, когда счастье улыбнется тебе, и ты отыщешь сказочный город Дамура-сесе.
Северянин кивнул и уже собрался, было уйти, но помедлил. Лучи низкого солнца били ему в глаза, и от этого он щурился.
- Вот что... Напоследок, Этиоль, хотел спросить... - Он придвинулся поближе и в упор взглянул на товарища. - Скажи честно, ты колдун или нет?
Эхомба невольно отвернулся и с улыбкой посмотрел вдаль. Эта таинственная улыбка была хорошо знакома Симне.
- Я уже столько раз говорил тебе, Симна, и повторяю вновь: я всего лишь ученик, задающий много вопросов. Мне известно немногое, только то, чего обычно хватало, чтобы вовремя воспользоваться мудростью тех наумкибов, кто собирал меня в поход.
- Ради Ганкада, брат, ответь же ты на вопрос!
Эхомба глянул на товарища сверху вниз:
- Симна, дружище, небесной синевой, зеленью моря клянусь тебе, что я такой же колдун, как любой другой житель нашей деревни, будь это пастух, дровосек, кузнец или кожемяка.
Северянин выдержал его взгляд и, в свою очередь, долго, с той же силой в упор разглядывал пастуха. Потом кивнул.
- Чем займешься теперь? - спросил он у Этиоля.
- Овцами, коровами. Буду рядом с женой и детьми. Мой сын достиг возраста, когда ему пора становиться взрослым. Завтра я займусь церемонией посвящения.
- Эй, я мог бы остаться... Ладно, не останусь, не буду тебе мешать. Да меня, в сущности, не очень-то и интересуют эти ваши старинные церемонии, когда мальчишке раскрашивают лицо и учат кастрировать бычков.
Он виновато усмехнулся и зашагал на север. На вершине гряды повернулся, помахал рукой, И исчез в море тумана, стоящего над всем побережьем к северу от деревни. Больше Эхомба никогда не встречался с Симной ибн Синдом.
На следующее утро пастух со своим сыном Даки вышел из деревни и направился в противоположную океану сторону. Миранья собрала им еды на дорогу и, пожелав им доброго пути, взяла с мужа обещание, что они вернутся к вечеру.
Тропинка, по которой шагали отец и сын, была узенькая, часто терялась в траве и зарослях. Извиваясь среди зеленых холмов, она вывела их к ровной скальной стене, которой заканчивался длинный тесный каньон, в точности похожий на сотни других. Эхомба очистил скалу от сухой травы и сгнивших побегов; в гранитной поверхности открылся темный и очень узкий лаз. Отец и сын сделали из сухих деревьев факелы, зажгли их и вошли в пещеру.
Чуть наклонный пол туннеля был сглажен потоками воды, которая текла здесь столетиями, и подошвами
