- Ты раб, самый настоящий раб, который имеет хозяина, и который тоже имеет своих рабов. Сознание у вас у всех одинаковое, т.е. рабское. Когда выдают черное за белое, то гуляет серость. И чем больше этой серости, тем она коричневая. Тебе дали власть, вот ты и властвуешь, имея рядом с собой и рабов и хозяев. Все вы рабы.
- Умный ты, я вижу.
Жуков еще раз выпил граммов 100 водки, и уже ничем не закусил. Да и нечем было закусить, он все слопал. На тот момент, а еще вечер не наступил, он уже выпил целых два литра водки. Поэтому он тарабарил, говорил криво и косо, вечно икал, и один раз чуть не вырвал. Еле сдержал себя. Курбанов с презрением посмотрел на него, и отвернулся. 'Горохов!', кликнул своего врача Жуков. Горохов тут же появился.
- В разведроту его! Ясно? Выполнять.
- Есть товарищ генерал.
В тот же день, поздно ночью, небольшой отряд разведчиков, в числе которых был и Курбанов, пошел на задание, и ...не вернулся. Вернулся всего один воин, сержант Бобров. Курбанов, вместе с другими солдатами, попали в засаду, и были как рябчики перестреляны врагом. Это известие успокоило Жукова. Он сидел у себя в комнате такой, довольный, весь красный и пьяный. Рядом сидел Горохов, и докладывал о том, что Курбанов убит пулей врага.
- Правильно, поделом ему, чурке этому.
- Сам он нарвался, товарищ генерал, сам виноват.
Жуков внимательно посмотрел на Горохова с ног до головы.
- Горохов, а ведь этот Курбанов, он мужик, понимаешь, мужик настоящий. Просто такие меня здесь не устраивают. Не повезло ему со временем. Такие как он, должны были родиться и жить давным-давно, в средние века, но не сейчас.
- А, понятно.
- Да ничего тебе не понятно. Знаешь Толян, что я сейчас хочу.
- Что, товарищ генерал?
- Бабу хочу я сейчас, бабу. Понимаешь?
- А... А где же найти то щас бабу, Георгий Константинович?
- А ну ка, сделай мне массаж, че то спина у меня болит. И дверь закрой, чтоб не мешали нам.
Жуков снял китель, лег на живот. Горохов, засучив рукава, приблизился к дивану, и начал своими мясистыми руками массажировать спину генералу Жукову. Он это делал не первый раз. Жуков любил массаж, это была одна из форм его отдыха. Но сегодня глаза у Жукова были какие-то сумасшедшие, какие- то не живые. Рассуждая таким образом, Горохов мощно тер спину генералу, а тот стонал и охал под ним.
- Послушай Горохов, давай желудок мне помассируй, а?
- Желудок? А зачем это?
- У меня он болит.
И с этими словами Жуков перевернулся на спину, лег удобно, и немного спустил вниз брюки. Горохова начали пугать данные движения хозяина, но Жуков гневно приказал ему:
- Давай, массаж делай, мать твою!
- Да, да,...товарищ генерал (испуганно).
И Горохов начал осторожно и очень мягко щипать своими пальцами кожу на волосатой пузе Жукова. И вот тут произошло то, чего больше всего боялся Горохов. Жуков, закинув одну руку за голову, другой рукой вытащил из под брюк своих возбужденный уже половой член.
- И его помассируй, Горохов. А то он соскучился по бабам, обижаться начал на меня.
Горохову ничего не оставалось делать, как выполнить приказ командующего Воронежским фронтом. Он взяв в руки теплый и толстый член Жукова, начал гладить его пальцами вверх и вниз. От этого член начал крепнуть. Сам Горохов тоже начал возбуждаться, и он уже более уверенно игрался с его членом. И вдруг, о боже, он ощутил на своей голове крепкую руку генерала, который вел, склонял его голову к своему члену. И наконец послышался шепот Жукова:
- Лизни его не много, Толян. Я кончить хочу, кумекаешь, кончить.
- Это,...товарищ...
- Соси бля, это приказ!
Жестким и мрачным тоном заявил Жуков. Горохов присев на колени, потихоньку внедрил его толстый и горячий член себе в рот. Жуков помогал ему, обхватив его голову руками, он натягивал свой член еще глубже ему в горло. ''Вот, а говорил мясо не любишь', выдавил от себя Жуков. Горохов, продолжая делать минет, взглянул на него. Главное он делал это по - мастерски, как профессионал. С членом во рту, не поговоришь. Зато как думается!
И в этот момент бесперебойно затрезвонил телефон. Жуков, не отрывая этот процесс, взял трубку, и чуть расслабленным, уставшим тоном произнес:
- Жуков у телефона.
- Товарищ Жуков, отвечайте, Москва, на линии товарищ Сталин.
Но он уже ничего не соображал. Услышав имя Сталина, он почему-то возбудился еще больше, и вдобавок Горохов был в ударе, он 'это' делал не хуже бабы. Короче говоря, Георгий Константинович кончил Горохову в рот. Он испустил такой звук, будто из камеры, из шины, выпускают воздух. Даже не много протрезвел. Чуть очухавшись, уже стоя на ногах со спущенными вниз галифе, он слушал на линии Сталина:
- Товарищ Жуков, почиму вы не докладываете абстановку (с грузинским акцентом)?
- Товарищ Сталин, понимаете, тут кабель был поврежден, только сейчас починили.
- Мозги у тебя повреждены, товарищ Жуков.
В общем, через пару дней Жукову пришло подкрепление для предотвращения удара войскам Манштейна по курскому направлению.
Прошла неделя. Вновь Жуков сидел с Гороховым у себя в кабинете. Три дня продолжались сильные бои. Сегодня чуть тихо, небольшая передышка, все сидели уставшие. Жуков расчувствовался перед Гороховым, выпив водки, он как-то сказал:
- Толян, хочешь я тебе открою одну тайну?
Толян хотел этого. И Жуков рассказал ему, что отец его, Константин Жуков, является подкидышем, не законнорожденным. Об этом его руководство знало, и этот факт мешал ему в его военной карьере. Он почему-то сейчас вспомнил про это, и начал рассказывать про горькую судьбу своего отца.
- Как, товарищ Жуков, значит Ваш отец подкидыш?
- Ну?
- Да нет, ничего. Ну, просто тогда возникает вопрос, а может его не Константином звали, а Николаем, например. Разве нет? Откуда вы могли знать, как его звали на самом деле?
- Что значит, откуда знали? Знали и все!
- Но откуда?
- Ты мне здесь не умничай, понял? Вот скажи, зачем ты живешь, а, Толян? Семья твоя попала под бомбежку в Минске, дети погибли. Родственников нет. Остался один ты во всей своей родне. Ну зачем ты живешь, а, Толик? Что ты вообще думаешь, мне просто интересно.
- Во-первых, жить в любом случае надо, товарищ Жуков. А во-вторых, мне не надо думать, вы за меня думаете, и мне этого достаточно.
- А зачем ты сам не думаешь?
- Нет надобности в этом, Георгий Константинович, а может Георгий Павлович, или Петрович. Уже не знаю.
- Ты что, издеваешься, что ли (полушутя)? Нет, и все же ответь, зачем ты живешь?
- Я живу под Вашей тенью, рядом с Вами, и мне не о чем беспокоиться, даже на войне. А война, товарищ Жуков, рано или поздно закончиться. Война всегда временна, она долго не продолжается, ибо Бог всегда и за тех, и за других. Война нужна демонам, дьяволам, они питаются кровью, им нужна горячая кровь. И вообще, земле, такой черной земле, серым камням, деревьям, тоже нужна кровь, теплая человеческая кровь. Это их подпитка, их еда. Она им нужна так же, как человеку воздух, а рыбам корм. Сатана должен быть жесток. Евангелисты дали ему слишком мало времени.
