- Я думаю, не умеет ходить по сцене, - презрительно заметил тот, - ну да все равно, валите. Пускай отец придет и принесет исполнительный лист, я сделаю... Только скажите ему, что, конечно, я с него взятки бы не взял, но если он мне сделает одолжение, то я не захочу понятно остаться у него в долгу. Порядочные люди иначе поступать не могут.
- Хорошо-с, конечно, так и скажу-с, - отвечал Шмель.
- Не прикажите ли еще на счет отчетов, как в прошлом году, исправить, - начал он заискивающим голосом, после некоторого молчания.
- Нет, спасибо, в нынешнем году все деньги в кассе у меня налицо, - с гордостью произнес Владимир Николаевич, - ведь и в прошлом году все это произошло только от моей рассеянности и неаккуратности: я выдавал на расходы и не записывал.
Шмель чуть заметно и лукаво улыбнулся.
- Впрочем, - вдруг как бы что-то сообразив, обратился к нему Бежецкий, - если вы мне их поможете проверить, я буду признателен, кое-что можно будет и исправить.
- Я всегда с готовностью, - поклонился Борис Александрович.
Занятые разговором, они не слыхали раздававшегося в передней звонка, но при последних словах Шмеля в кабинете появился Аким с визитной карточкой на подносе.
- Госпожа Щепетович какая-то! - мрачно доложил он.
- Кто такая? - взял с подноса карточку Владимир Николаевич и стал ее рассматривать. - Скажи, что я не одет, принять не могу.
- Уж скажу. Известно, знаю как, - буркнул Аким, удаляясь.
- Кто это такая? - обратился Бежецкий к Шмелю, все еще продолжая вертеть поданную ему карточку. - Наверно, опять какая-нибудь любительница на сцену к нам просится. Страшно много их развелось. Как домашний скандал случился с барыней, побранилась с мужем - так и актриса готова.
Владимир Николаевич расхохотался.
- А вот, если барышня просится, так, наверно, после несчастной любви. Можно безошибочно сказать, - продолжал он.
В кабинете снова появился Аким.
- Что тебе еще надо?
- Да она говорит, - ухмыльнулся тот, - ничего, что не одет. Все равно я смотреть не стану и так, говорит, ладно. Только извольте их беспременно принять.
- Слышите, Борис Александрович, какая? - обратился Бежецкий к Шмелю. - Надо ее посмотреть.
- Любопытно, - ответил тот.
- Так все равно смотреть не будет? Ладно! Если ей все равно, и мне все равно. Даже еще приятнее! Хорошенькая или старуха? - обратился Владимир Николаевич к Акиму.
- Очень-с франтливая и субтильная барышня... На вид так, с отвагой!.. - продолжал ухмыляясь тот.
- Ну если субтильная, да еще с отвагой, - снова захохотал Бежецкий, так проси.
Аким вышел.
- Посмотрим, что это за Щепе... Щепе... Щепетович, - произнес он, посмотрев на карточку.
Дожидаться прибывшей пришлось им не долго. В кабинет уже входила развязной, самоуверенной походкой молодая, шикарно одетая барыня, на вид лет двадцати пяти, с вызывающе-пикантным личиком, на вздернутом носике которого крепко сидело золотое пенсне, придавая ему еще более дерзкое, даже нахальное выражение; из-под фетровой белой шляпы с громадным черным пером и широчайшими полями, сидевшей на затылке, выбивалась на лоб масса мелких буклей темно-каштановых волос. В общем, прибывшая, со стройной, умеренно полной фигурой, красиво затянутой в черное бархатное платье, маленькими ручками в черных перчатках и миниатюрными ножками, обутыми в изящные ботинки, обладала всецело той возбуждающей, животной красотой, которая так нравится уже пожившим мужчинам.
- Честь имею представиться, Лариса Алексеевна Щепетович, - прямо подошла она к вставшему при ее входе с дивана Владимиру Николаевичу и подала ему руку.
Тот окинул ее жадно-сладострастным взглядом.
- Извините пожалуйста, что я, не имея чести знать вас, так настаивала, чтобы вы меня приняли, - продолжала гостья, грациозно кланяясь Шмелю.
- Ах, помилуйте, очень рад, - продолжал Владимир Николаевич крепко пожимая ее маленькую ручку, которую она не отнимала, - меня только извините, что принимаю вас в таком костюме.
Он указал глазами на халат.
Борис Александрович, раскланявшись с прибывшей, с лукавою усмешкою поглядывал на видимо растаявшего Бежецкого.
- Садитесь, пожалуйста, - продолжал между тем тот, подвигая кресло к преддиванному столу и усаживаясь на другое, стоявшее vis a-vis.
Лариса Алексеевна грациозно опустилась в кресло, умышленно выставив свою крошечную ножку.
Владимир Николаевич впился в нее глазами.
- Вы курите? - вынул он из кармана портсигар и подал ей, - мне позволите?
- Merci, я курю, пожалуйста, не стесняйтесь... - игриво отвечала она, взяв папироску.
Бежецкий засуетился, зажигая спичку и подавая ей. Лариса Алексеевна поблагодарила, грациозно склонив голову, и закурила.
Владимир Николаевич продолжал смотреть на нее влюбленными глазами.
Она, заметив, что ею любуются, кокетливо опустила глазки.
Молчание длилось несколько минут.
- Так чем же я могу вам, Лариса Алексеевна, служить? Что доставило мне счастие видеть вас у себя? Очень буду рад, если только мне удастся угодить вам, - начал он, растягивая слова и продолжая пожирать ее глазами.
- Ах! Вы все можете сделать, если только захотите. Все от вас зависит, - воскликнула она, вскинув на него глазами.
Он смотрел на нее вопросительно.
- По моим семейным делам, - продолжала она, сделав сконфуженный вид и опуская глазки, - мне необходимо жить здесь, в городе. Так неловко... Я желаю получить у вас в обществе место первой драматической ingenue. Я решила посвятить себя искусству и сцене...
Она замолчала.
Он молчал тоже, продолжая любоваться ею.
- У меня так много было несчастий в жизни, - закатила она глазки и вздохнула. - И если теперь эта последняя попытка поступить на сцену не удастся, то я не знаю, что я должна с собою делать... просто не перенесу этого.
- Ах, помилуйте, - отвечал он, выразительно глядя на нее, - что за мысли! Мне кажется, по первому взгляду на вас, что вам все должно удаваться, чтобы вы не задумали. Я крайне удивился бы, если бы это было иначе...
- Ах, если бы это было так, - вздохнула она снова, - впрочем, я вас ловлю на слове: теперь моя удача зависит от вас...
- То есть от меня очень немногое зависит теперь, так как у нас труппа уже собрана, все emplois заняты... - заметил он уже более серьезно.
- Как это досадно, - сказала она после некоторого раздумья. - Нельзя ли мне поступить хотя бы на небольшое жалованье, сверх комплекта. Я играю всех драматических ingenues и буду вам полезна.
- Да как же это сделать? Мне бы очень было приятно помочь вам, Лариса Алексеевна, но женщин в труппе так много, что из-за ролей ссорятся. Если даже и поступите - играть не удастся, - совершенно серьезно ответил он.
Она опустила голову.
- Сделать это теперь в середине сезона трудно... - добавил он после некоторого размышления.
- Вот что... - подняла она голову. - Если хотите, я и без жалованья поступлю все равно, только примите.
Она улыбаясь глядела просительно на него и вдруг, встав с места, потянулась через стол за
