резкому обесцениванию человеческой жизни. В прямом смысле слова: ее цена в твердой валюте стала сопоставима с ценой вещи — от видеомагнитофона (мелкий ранг жертвы, наркоман-исполнитель) до хорошего автомобиля (банкир или преступный авторитет, исполнители — профессиональная команда подготовленных душегубов).
Пока государство было совсем слабым и не могло взять в свои руки задачу регулирования отношений в бизнесе, такое положение дел было неизбежным. Роль милиции сводилась к попыткам сдерживания волны преступности, к противодействию тотальному захвату преступностью неофициальной власти в стране.
Теперь же ситуация изменилась. Бизнес в стране вырос, пророс во власть. Необходимость «цивилизации» отношений в нем почувствовали все основные игроки. Для «отморозков» оставалось все меньше пространства. Даже немногие выжившие криминальные авторитеты образца начала перестройки отправляли своих детей учиться в престижные вузы и не хотели для них бандитской доли. Их легко понять: какой смысл пройти через сотни смертельных опасностей, скопить серьезный капитал и не быть уверенным в завтрашнем дне? Ведь убить — гораздо проще, чем защитить. Банда бешеных «любителей», прежде чем ее уничтожат, может наделать таких дел, что потом только диву даешься!
Все это — предпосылки для моей активной и, надеюсь, успешной работы в ранге начальника ГУВД. Единственно, все надо делать очень осторожно. В нашей стране вообще ничего нельзя делать рывком — слишком инерционная система. Даже министр по налогам и сборам заявил однажды, что если бы мы в один из месяцев собрали со всех все положенные налоги, то экономика моментально бы развалилась.
Я полностью согласен с этой мыслью. Менять надо, но очень, очень мелкими шагами. Но — ни на шаг не останавливаясь и, главное, выдерживая единый курс.
Итак, основные положения нашей с Ефимом программы:
1. Обеспечение порядка на улицах города.
Жителей на самом деле не сильно волнует уровень организованной преступности. За редкими исключениями, когда в разборках между бандами гибнут случайные прохожие, организованная преступность напрямую обычных граждан (как им кажется) не касается. Конечно, страна хиреет, когда ее безжалостно и бездумно высасывают: это не может не сказаться на зарплатах бюджетников и пенсиях стариков. Но точно так же действует алчность коррумпированных чиновников. Еще опаснее — решения даже вполне честных, но не умных или не опытных государственных мужей.
Тем не менее пугает и возбуждает умы только «горячая» преступность. Когда стреляют, взрывают, насилуют. Остальное волнует только высоколобых.
А значит, если я хочу поработать на новой должности и успеть принести пользу меня избравшим, мне надо в первую очередь прикрыть всех волнующее направление — уличную преступность. Это и проще, чем все прочее.
Мы будем опираться на сложившуюся систему (ППС, «муниципалов», участковых и т. д.), добавив хорошо забытое старое: домовые комитеты, дружинников, патрулирование улиц силами солдат внутренних войск и армейцев. Уличную преступность сбивает само присутствие в местах возможных правонарушений представителей жесткой силы.
Денег на это понадобится не так уж много, но источники финансирования мы тоже начали обсуждать.
2. Финансирование органов правопорядка в столице.
Нет денег — нет решений. Поэтому вопрос финансирования в нашем плане — на почетном втором месте. Он стал бы вообще первым, однако если не решить проблем с самыми «видимыми» уличными преступлениями, то до остальных в этой должности просто не доживешь.
Так что деньги надо добывать любыми законными путями.
Первое — договориться с правительством столицы, чтобы часть возвращенных государству криминальных средств шла на нужды ГУВД. И тратилась по решению руководства ГУВД, конечно, под абсолютным контролем властей.
Имея такое право, — скажем, на 10% законно экспроприированных средств, — можно суметь многое.
Откуда брать эти деньги? Я не собираюсь (по крайней мере, на первых порах) посягать на исторически сложившиеся в стране схемы оборота «черного» нала. К сожалению, нельзя ударить по ним, предварительно не изменив налогового законодательства. Ничего, кроме массовых банкротств и нового всплеска взяточничества, это не даст. Но можно, не раскачивая лодку, «вычислять» и прикрывать обналичивающие банки, которые работают только на «черный» бизнес и, по сути, являются официальным прикрытием того или иного «общака». Изъятие такого рода денег промышленность уж точно не обрушит.
По моим подсчетам, в первый же год мы сможем безболезненно для московской экономики извлечь до 30 миллиардов рублей.
Технически для этого понадобится 15-20 высококлассных аудиторов, 20 серьезных сыщиков и рота спецназа. Держать их надо не в Москве, а на закрытой базе, и платить им следует столько, чтобы не было соблазна искать доплату на стороне. Из этих же, кстати, денег.
Второй, пока закрытый для нас, «карман» — деньги, которые бизнесмены платят криминальным «крышам». А ведь здесь тоже можно поконкурировать. Организовав под официальной эгидой коммерческие отделы для прикрытия экономических структур. Такой шаг принесет в казну, пожалуй, больше, чем первое решение. Ведь платное «красное» прикрытие и сейчас вовсю практикуется, но неофициально и безо всякой выгоды для ГУВД. Лишь вневедомственная охрана честно берет деньги за свою действительно неплохую службу. Так почему бы не пойти дальше? Наверняка там есть правовые препоны. Но я убежден, что чем больше удастся перевести «теневого» бизнеса в «светлый», тем лучше будет всем. На самом деле никто не мечтает быть преступником и нарушителем. Если есть возможность жить хорошо и при этом быть законопослушным, мало кто от такой возможности откажется.
Более того, я бы всерьез подумал о различных денежных «индульгенциях» за не слишком тяжкие преступления. Или лицам, которые начинали как бандиты, но ушли в честный бизнес. Они бы дорого дали, чтоб «отмыться». Если за ними нет крови, и срок давности все равно уже близко, почему бы по суду не наказать их (по обоюдному согласию) крупными штрафами? И отпустить на «юридическую» волю.
И конечно, активнейшим образом надо заняться налоговыми амнистиями. С нашим законодательством не может быть бизнесмена, не нарушающего нормы закона. Им надо дать шанс стать лояльными гражданами.
В этом вопросе главное — не жадничать. Половину заработанного не отдаст никто. А вот процентов двадцать-двадцать пять для легализации оставшихся — очень даже возможно. Можно даже сделать регрессивную шкалу — предложение Ефима. Скажем, если хочешь легализовать деньги, то до 10 000 долларов — отдай 35%, от 10 000 до 50 000 — 30%, до 100 000 — 25%, выше — 20%.
— А ты бы сам отдал? — спросил я его. Прибыли «Беора» не слишком способствовали долларовым накоплениям, но других экспертов у нас пока не было.
Ефим внимательно прислушался к своему внутреннему голосу:
— Если бы у меня было 50 тысяч, то «пятнашку» бы не отдал. А если б был миллион — то двести «штук» сдал бы, не глядя. Если бы был уверен в гарантиях.
Вот в этом и весь вопрос. Каковы гарантии? Поверят ли государству, так часто надувавшему своих граждан? Очень сложный вопрос. Но если все-таки поверят, то деньги будут получены большие. Даже очень большие.
А главное, оставшиеся у людей и легализованные средства тоже будут работать на Россию. Может, тогда нам не придется попрошайничать у МВФ.
3. Кадровая политика.
Не нужно волновать кадры. Милиция у нас такая, какая есть. Другую взять негде. Значит, надо работать с имеющимися кадрами. Объявив длительный, может даже полугодовой, мораторий на увольнения и глубокие проверки (если захотеть, найти что угодно можно в любом ОВД). Кроме, может быть, действий, направленных на раскрытие опасных должностных преступлений, типа покрывательства убийств, прямой связи долж-ностных лиц с преступниками и тому подобного.
Видимо, следует и закрыть глаза на вскрытые случаи небесплатного предоставления «крыши» коммерсантам и «кормления» с обслуживаемой «земли», если, разумеется, это не сопряжено с прямым
