ночные слезы у двери квартиры. Олег подошел к ней, обнял и привлёк к себе.
– Ну, что случилось?
– Прости, я…
– За что простить? Может мне лучше сейчас уйти, поговорим позже?
– О чем говорить? – она посмотрела на него снизу вверх. – Неужели ты ничего не понял?
– Я-то понял, а вот ты – нет.
– Боже мой, Олег! – она вытерла покатившуюся по щеке слезу. – Зачем это всё? Что ты хочешь мне сказать?
– Ничего, кроме того, что ты мне нравишься и мне хорошо с тобой.
– Как видишь, я не свободна.
– Ночью ты сказала, что почти пять лет у тебя никого не было.
– Я не о мужчинах. У меня есть Снежана.
– Ну, что она твоя дочь, я уже понял, хотя бы по тому, что фамилии у вас одинаковые. Чудесная девочка. Так что тебе мешает?
– Тебе этого мало? За очень долгое время я смогла впервые вырваться вечером, а так я никуда не хожу, приводить сюда мужчин тоже не могу, да и некогда, – от тоски в её голосе становилось холодно.
– Ты никогда не думала, что твоей малышке может понадобиться отец? Она ещё не спрашивала, почему у всех есть папы, а у неё нет? Или ты рассказываешь ей сказку, о том, что папа куда-то поехал?
– Ничего я ей не рассказываю. Только ты не отдаешь себе отчета в том, что говоришь.
– Расскажи мне ещё, что это у меня с похмелья, – Олег натянуто улыбнулся. – Может быть, мы всё-таки поговорим?
– Как хочешь, – совершенно безнадежно произнесла она.
– Тогда, если ты не против, я умоюсь и приведу себя в порядок.
– Конечно. Я буду на кухне. Мне Снежану пора кормить. Ты будешь манную кашу с изюмом и фруктами или что-нибудь другое предпочитаешь?
– Честно сказать, кроме кофе я сейчас ничего не хочу. У тебя кофе есть?
– Найдется.
– Тогда большую чашку и покрепче.
Когда Олег пришел на кухню, Марина сидела за столом рядом со Снежаной, которая старательно ела кашу. Про себя он прикинул, что имя удивительно подходит девочке. На столе стояла большая чашка кофе.
– Садись, – пригласила его Марина.
– Спасибо, – Олег сел.
– Итак, что бы ты хотел услышать? – она смотрела в пластиковую поверхность стола.
– Для начала я хотел бы сказать. Потом посмотрим. По-моему, мы втроем совсем неплохо смотримся.
– Олег, ты действительно, либо не отошел от вчерашнего, либо просто сумасшедший.
– Скорей второе. Только я не буйный. Так пойдет?
– Я не пойму, что ты от меня хочешь?! – она подняла глаза полные слез.
– Как бы тебе это получше объяснить? – Олег отпил кофе. – Отличный кофеек. Всё очень просто – я тебе предложение делаю. Я тебе ночью сказал, коллегой быть я больше не хочу.
– И ты ничего не хочешь узнать? Откуда? Как?
– Только одно, вернется отец-молодец или нет? А то начнет мужик права заявлять… Я, видишь ли, довольно противный малый в этом плане – могу и подраться, если товарищ настаивать будет.
– Олег, ты выбрал плохую тему для шуток! – она гневно сдвинула брови.
– Какие уж шутки?! Я не шучу. Если у тебя есть вопросы, задавай.
– Ты кофе быстро пьешь?
– Си речь, скоро ли я уберусь? – Олег поднял брови.
– Ты удивительно догадлив!
– Могу не допивать. Спасибо! А ты удивительно гостеприимна и любезна! А ещё ты удивительно большой специалист по плевкам! Долго тренировалась? – он начал злиться на неё и на себя, за то, что они никак не могли понять друг друга. Или она не хотела его понять.
– По каким плевкам?
– В душу. Нужно было начинать вчера вечером ставить все точки над Ї и не устраивать ночного концерта, насчет, что будет. Ты в плохие игрушки играешь, «Iron Lady»! Ещё раз спасибо за кофе и до понедельника!
Олег поднялся и пошел в комнату за пиджаком. Когда он проходил через коридор к двери, слышал, как Снежана говорила:
– Мамочка, почему ты плачешь?
В первый момент у Олега было желание вернуться. Он даже остановился, но сделать шаг назад не дала гордость и задетое самолюбие. Не то, чтобы ему никто и никогда не отказывал. Нет, это было другое. Олег видел, что она одинока, что ей плохо одной. Он видел это уже давно. Она прекрасно знала, что небезразлична ему. Он прекрасно знал, что также небезразличен ей. Вчера, наконец, всё сдвинулось с места. Зато сегодня утром не просто было отброшено назад, а разбито вдребезги, сожжено и пепел развеян по ветру. Она делала это сознательно, и Олег не мог понять, зачем она это делает. Он не успел ещё отойти, как следует, от всего, что свалилось на него и Оксану, как судьба нанесла ему новый удар. Вот и пришло время платить по векселям. Вечным баловнем судьбы не будешь!
Глава 18
Поглощенный своими невеселыми мыслями Олег не заметил, как дошел до дома. Напротив двора стояла машина Макса. Портить настроение родителям и счастливым молодоженам своим кислым видом Олегу не хотелось, и он постарался сделать лицо побеззаботнее и повеселее.
У Оксаны и Макса был действительно счастливый вид. Родители тоже выглядели неплохо и, кажется, не волновались. Олег поприветствовал всех, сходил к себе в комнату, где переоделся из костюма в джинсы и футболку, и спустился вниз. От завтрака он отказался. Есть ему действительно не хотелось.
– Олег, где можно было пропадать до такого времени? – сияя улыбкой, спросила Оксана.
– Марину провожал, – невозмутимо заметил Олег.
– Однако же долго ты провожал её. Не иначе, как пешком в Ташкент.
– Во Владик, – Олег закурил. Разглагольствовать на эту тему ему совершенно не хотелось.
– Олежек, скажи честно, она тебе нравится? – улыбка Оксаны стала лукавой.
– Оксана Леонидовна, вы решили, что если стали замужней дамой, то вам положено лезть в дела старшего брата? – он отвернулся к окну, делая вид, что ему безумно интересно, что делается во дворе.
– А что? – Оксана никак не хотела оставить брата в покое. – Мне она очень нравится. Я вот только не понимаю, почему ты дразнишь её «Iron Lady». Ты иногда бываешь несносно язвительным.
– А ты бываешь несносно любопытной. Макс, она тебя ещё не замучила? Сколько сотен вопросов она задала тебе за последние сутки? – Олег повернулся к Максу.
– Я тебе потом скажу, без свидетелей, – Макс его прекрасно понял.
Все рассмеялись. Олег затушил окурок и поднялся со своего места. Родители с тревогой посмотрели на него.
– Господа, никто не обидится на меня, если я вас покину? У меня что-то голова после вчерашнего болит.
– Конечно, будет болеть. Сколько ты вчера выпил? – снова довольно едко осведомилась Оксана.
– Макс, ты не будешь возражать, если я, по старой памяти, на правах старшего брата, схожу лозину вырежу и повоспитываю сестрицу?
– Буду, – Макс обнял Оксану за плечи. – Кончилось твоё время, братец! Теперь уж как-нибудь обойдись без рукоприкладства.
– Хорошо, попробую. Только ты тогда ей объясни, что в том, что я вчера перегрузился, есть и её доля вины. Сестер не каждый день замуж выдают.
