– Зачем? – удивилась Мариша, которой не терпелось добраться до собственной кровати, холодильника и, главное, до собственного душа.
– Кое-что обсудить нужно, – уклончиво ответила Дуня.
Но, лишь поднявшись к подруге, Мариша поняла, что Дуня просто опасалась встречи с Витьком, не хотела оказаться наедине с ним, преданно поджидающим ее у двери.
– Я тебе все прощаю! – величественно заявил он Дуне, подавшись к ней навстречу. – Давай начнем жизнь с чистого листа.
– Хм, – пробормотала Дуня, явно пребывая в большом сомнении. – Может быть, отложим этот разговор до тех пор, когда уже будет точно известен убийца Татьяны?
– Ты что, меня до сих пор подозреваешь в чем-то? – в явно притворном ужасе отшатнулся от нее Витек.
Актер из него получился отвратительный. Даже Дуня поняла, что он переигрывает.
– Мне тебя подозревать не в чем, – пробормотала она. – Что ты собой представляешь, я и раньше отлично знала. Давай поговорим об этом после, а?
И Дуня ловко проскользнула мимо Витька и скрылась в недрах своей квартиры. У Мариши так же ловко не получилось, она слегка задела парня, и тот отлетел к стенке.
– Ну и дура! – с досадой крикнул он в закрытую дверь. – Пожалеешь, что классного мужика упустила, а поздно будет. Я два раза не предлагаю!
И после этого послышались удаляющиеся шаги незадачливого жениха, оскорбленного в лучших своих чувствах.
– Все-таки ты некрасиво с ним поступила, – хихикнула Мариша. – Столько лет мужика за нос водила, а тут он созрел для решительного штурма, а ты ему отставку. Обломала его, можно сказать.
– Откуда ты знаешь, может быть, я этой минуты ждала все эти годы, – счастливо улыбнулась Дуня. – С того самого момента, когда узнала, что Витек изменил мне с Танькой.
– О! – поразилась Мариша коварству и выдержке подруги. – Слушай, а ведь ты тонкая штучка. И умеешь ждать. Уважаю.
В ответ Дуня только вздохнула.
– Месть, конечно, сладкая вещь, – сказала она. – Но, честное слово, я бы предпочла не мстить Витьку, а просто любить его. Но теперь все кончено. Когда-то он обидел меня, а теперь я на нем отыгралась и обидела его. Все, реванш я получила, игра закончена.
И она отправилась на кухню, чтобы сообразить легкий ужин на двоих, а Мариша осталась в задумчивости.
– А знаешь, как поступила тогда Танька? – крикнула из кухни Дуня. – Она ведь сразу мне сказала, что Витек тот еще кобель и не устоит, когда ему женщина себя предложит.
– Ну? – оживилась Мариша и двинулась на кухню.
– Я ей не поверила, и Танька предложила пари, – вздохнула Дуня. – Я согласилась. И тогда она попросила меня поклясться, что любой результат не должен отразиться на нашей дружбе. Она так и сказала: если я докажу тебе, что Витек кобель, и потеряю тебя, то ничего я доказывать не стану. Ты для меня дороже всех мужиков в мире. Если хочешь, чтобы тебя водили за нос, то сделай одолжение. Пусть так и будет.
– И что ты?
– Я подумала и сказала, что Таньку я не разлюблю, даже если она переспит со всеми моими любовниками, разумеется, честно предупредив меня о своих намерениях заранее. Ну, и Танька это сделала с Витьком. Я была там, так что все видела. Ей даже стараться особенно не пришлось. Он сам к ней полез.
– Ты его совсем не любила? – спросила Мариша.
– Мне было с ним удобно, – ответила Дуня и отвернулась.
Мариша только вздохнула. Что бы сейчас ни говорила ее подруга, Мариша полагала, что знает, какие чувства на самом деле испытывает Дуня. Нельзя прожить с человеком четыре года бок о бок и не начать испытывать к нему каких-то чувств.
– Ты еще встретишь классного парня, – утешила она Дуню. – Который не станет кидаться на все, что шевелится.
Дуня повернулась к ней и собралась ответить, но не успела. По квартире разнесся пронзительный звонок.
– Если это Витек!.. – воскликнула Дуня и замолчала.
– Конечно, он, – пожала плечами Мариша. – Кто еще к тебе в начале первого ночи может явиться?
– Так я его огрею по тупой башке чем-нибудь тяжелым! – воскликнула Дуня и в самом деле схватила со стены дуршлаг.
Его нельзя было назвать очень уж тяжелым, но Дуня уже кинулась к двери. Распахнув дверь, она уже замахнулась рукой с зажатым дуршлагом для удара, как вдруг вскрикнула и отступила назад. На пороге стояла сухонькая старушка с твердо сжатыми губами и выражением отвращения на лице. На вытянутых руках старушка держала Браслета.
– Заберите свое животное! – сказала она, и гримаса отвращения на ее лице усилилась.
– Да, да, конечно! – заторопилась Дуня, поспешно пряча дуршлаг за спину. – А что случилось?
Но старушка явно не собиралась вступать в дискуссию. Избавившись от Браслета, она повернулась и
