И он не ошибся. Постановление об освобождении арестованного было подписано в тот же день. А самому следователю Белоокову оставалось только утешаться тем, что хоть один подозреваемый, вернее, подозреваемая у него все же имеется. Увы, утешаться этой мыслью ему долго не дали. Всего за несколько часов следователь сумел выяснить, что Кира Михайловна, она же Глафира Матвеевна, конечно, просто отличная подозреваемая, но, увы, только не по делу об убийстве Татьяны Лазоревой. На время убийства своей дочери у Киры Михайловны было железнейшее алиби. Она была в Москве, в косметической клинике, где ей сделали щадящий пилинг на лице.
– Это еще что за процедура? – оторопел следователь.
– Соединяю вас с доктором Горным, – проворковала молоденькая медсестричка, исполнявшая роль дежурной в медицинской клинике, куда позвонил следователь. – Кирой Михайловной в этот раз занимался именно он.
– В этот раз? – насторожился Белооков. – А что, были и другие разы?
В ответ молоденькая медсестра так и покатилась со смеху, словно следователь придумал бог весть какую смешную остроту. Впрочем, ее смех в трубке быстро сменила мелодичная музыка, а потом трубку снял лично Горный.
– Да, такая пациентка у меня была, – через некоторое время, видимо, сверившись со своими собственными записями, сказал следователю врач.
– А вы не могли ее с кем-нибудь перепутать? – спросил следователь. – Например, записалась к вам на прием одна женщина, а на процедуру явилась под ее именем другая. Вы ведь не требуете у своих клиенток, уже лежащих на операционном столе, их паспорта?
– Вообще-то нет, – подтвердил доктор. – Но вся информация о них, в том числе и фотография до процедуры и после нее, хранится у меня в компьютере. Но самое главное, я хорошо знаю Киру Михайловну. Я ее веду уже пару лет. Можно сказать, что она моя давнишняя пациентка. Появляется регулярно раз или даже два раза в год. Так что я ее не мог спутать ни с кем.
– Но ведь вы не оперируете по ночам? – поинтересовался следователь.
– Конечно, нет, – отозвался врач. – Но позволю вам заметить, что вы не там ищете, молодой человек.
– И что же, она после визита к вам не могла сесть на самолет и прилететь в Питер? – поинтересовался следователь у врача, проводившего процедуру.
– Наверное, вы никогда не видели пациенток, только что сделавших себе эту процедуру! – воскликнул врач. – Лично я не знаю женщины, которая бы рискнула мчаться в другой город с лицом, напоминающим кусок телячьей отбивной.
Однако Белооков, имевший самое отдаленное представление о косметологии, заявил, что ради денег можно пойти и не на такое. Но, выяснив время, когда пациентка доктора Горного встала со стола, понял, что поспеть в Питер и прикончить собственную дочь она могла лишь при условии, что у нее за спиной вдруг выросла бы пара крыльев, а еще лучше – реактивный двигатель. По причине отсутствия собственного летательного аппарата Кира Михайловна получала замечательное алиби.
Закончив разговор с врачом, следователь некоторое время сидел в раздумье. Но отпускать Киру Михайловну он все же не торопился. Ей еще предстояло объяснить наличие у нее двух паспортов на разные фамилии, а также историю с пожаром в ее доме в Славине, а главное – кто лежит на кладбище под Костромой под могильной плитой с ее именем. Во всем этом Белооков и решил разобраться немедленно. Для чего и связался с отделением милиции в поселке Сусанино.
Пока следователь пытался разобраться, что же он на законном основании может предъявить задержанной Кире Михайловне, чтобы превратить ее из задержанной в подследственную, подруги уже битый час обивали порог нового кирпичного дома на Ленинском проспекте. Сложность заключалась в том, что хотя дом был совсем новый и его приемка госкомиссией прошла только в прошлом месяце, в подъезде уже сидел бдительный страж в лице немолодого, но еще крепкого мужичка. Но не это была основная проблема. В принципе охранник пропускал в дом гостей. Но для этого нужно было назвать номер квартиры. А его-то подруги и не знали. Охранник, в свою очередь, не знал, в какой квартире живет Анастасия Петровна Листикова. Женщины с такой фамилией и даже с таким именем и отчеством в списках жильцов у него попросту не значилось.
– У вас что, много трехкомнатных квартир в доме? – ныла Дуня. – Позвоните всюду. Наверное, где-то найдется наша знакомая.
– Вы с ума сошли! – перепугался охранник. – Меня за такое живо уволят. И вот что, девушки, идите-ка отсюда. А когда вспомните поточней адрес, тогда и приходите.
– Ну и что? – спросила у Мариши Дуня. – Выходит, Витька все наврал своему соседу музыканту? Не покупал он в этом доме квартиру для своих родителей.
Напротив дома находился небольшой скверик, где под полосатым шатром стояло несколько пластиковых столиков и продавали прохладительные напитки и жарили на мангале шашлык. Подруги заказали по порции шашлыка, и пока он жарился, Мариша задумчиво тянула через трубочку ананасовый сок.
– У нас есть несколько способов найти Анастасию Петровну и ее сыночка, – сказала она наконец.
– И какие? – полюбопытствовала Дуня.
– Можем наведаться на дачу к Анастасии Петровне, – предложила Мариша.
– Ой, это нужно обратно тащиться, разговаривать там с другими соседями, – сморщилась Дуня. – Потому что я только знаю, что дача у Анастасии Петровны находится по Московскому шоссе. И туда из города даже ходит какая-то маршрутка.
– А кстати говоря, если Анастасия Петровна приезжала раз в неделю убираться у своего соседа музыканта, может быть, она и к Таньке заглядывала? – спросила у Дуни Мариша.
– Не знаю, – пожала плечами Дуня. – Мы с Танькой как-то об этом не говорили. Может, и заезжала.
– Тогда бы все очень отлично получилось, – задумчиво произнесла Мариша и впилась зубами в принесенный шашлык.
Как ни странно, он оказался очень вкусным. В меру жирный, попахивающий дымком, сочный. Кусочки
