Ни за что не пожалел, — заверил ее Казаков. — Убить, может быть, и не убил бы. Лариса для них была слишком ценна. Ведь такой талант, как у девушки, встречается один раз в сто лет. Но жить, как прежде, Ларисе бы уж точно не позволили. Заперли бы в каком-нибудь подвале. И трудилась бы она там до самой пенсии.
— Выходит, Жоржику позарез было необходимо найти оттиск? — задумчиво произнесла Леся. — Он думал, что Лариса спрятала его у себя дома. И .поэтому крутился возле ее квартиры?
— Ну да, — кивнул Казаков. — Он и его сообщники несколько раз обыскивали квартиру Ларисы. Они и к Виталию пытались наведаться, но жена все время была дома. И в квартиру подозрительных знакомых своего мужа не пустила.
На столе следователя зазвонил телефон, и он отвлекся на разговор.
— Вот тебе и разгадка безумной влюбленности Жоржика, — повернувшись к подруге, хмыкнула Кира, воспользовавшись паузой в разговоре. — Он просто использовал меня как ширму.
— Как?
— Да очень просто! — ответила Кира. — Если его кто-нибудь из соседей в доме увидит, он всегда может сказать, что ко мне идет, а не просто так у дома ошивается.
— Странно, но ты же вроде бы с ним сама познакомилась, — пожала плечами Леся. — Помнишь, в ресторане?
Но ответ на этот вопрос нашелся у Казакова.
— Слышал тут краем уха, о чем вы беседуете, — сказал он, закончив телефонный разговор. — Ничего странного нет. Жоржик заранее знал, что вы вечером будете в том ресторане. И вас, Кира, он выбрал тоже не случайно. Он видел вас с Ларисой, когда вы носились по дому с телом Ваго. Решил, что вас связывают с Ларисой приятельские отношения. И в любом случае, вы были ему очень полезны, так как держали его в курсе того, как идут дела у Ларисы. Как только он узнал бы, что мы ее отпускаем, он сразу же дал бы отмашку. И Ларису увезли бы в тот самый подвал, о котором я вам уже говорил.
Так и закончилась эта история. Суда и следствия Ларисе избежать все же не удалось. Пусть и по другому обвинению, чем убийство Ваго, но ей все же пришлось держать ответ. Впрочем, за добровольную помощь следствию вместо тюремного заключения ей были назначены исправительные работы. Восторги экспертов, видевших сработанные по Ларисиному рисунку сторублевки, сделали свое дело. И теперь Ларисин талант служит людям во благо, а не во зло.
Другие участники этой аферы так легко не отделались. Все они получили разные тюремные сроки, в зависимости от степени вины. Убийство Виталия оказалось на совести двоих сообщников Жоржика. Сам он Виталия лично не убивал. Но так как приказ исходил именно от Жоржика, то он получил вполне заслуженное им суровое наказание.
Бывшая жена Сафаила Катька и ее подруга также получили срок за убийство. Хотя ситуация была весьма странная. Лично никто из них отравленное вино Ваго не предлагал. Да и вообще, убивать они собирались совсем другого человека. Но как бы там ни было, а срок за попытку преднамеренного убийства они все же получили.
Отец Ваго — Акоп — присутствовал на суде. После перенесенного инфаркта он сильно сдал. И врачи, и Никита, и Марьянна пытались отговорить Акопа от этого зрелища. Но больной Акоп все же пришел и взглянул в лицо невольным убийцам своего сына. Подруги также были на этом судебном заседании. И улучив момент, Кира отвела Никиту в сторону и спросила:
— Послушай, теперь уже доказано, кто именно убил Ваго. Но объясни нам, ведь правда, что Акоп и сам собирался убить сына? Он ведь за этим и приехал в город? Просто он опоздал, так ведь?
— Откуда ты знаешь об этом? — искренне удивился Никита.
— Не важно, — ответила Кира. — Знаю — и все. И еще я знаю, что вы с Ваго проворачивали какие-то делишки за спиной Акопа. Отсюда и гнев Акопа на сына.
Никита густо покраснел.
— Было дело, — произнес он. — Бес попутал.
— И как же получилось, что ты сухим из воды вышел? — спросила у него Кира.
— Ваго сам взял всю вину на себя, — помолчав, отозвался Никита. — Ведь обманывали мы именно его родню. Он для них был свой. Из фирмы бы они его не выгнали. И убить не убили бы. Это Акоп по своей обычной привычке орал. Сына он любил. Хотя отцовских кулаков Ваго отведать все же, пожалуй, пришлось бы. А вот я, выплыви вся правда наружу, точно вылетел бы из фирмы и другой работы уже никогда не нашел бы. Поэтому Ваго меня и прикрыл. Что ни говори, а он был настоящий друг.
После суда подруги вместе с Сафаилом и Артуром отправились домой к Кире, чтобы отметить благополучное выздоровление Сафаила.
— Может быть, твоему коту тоже нальем ради такого случая? — предложил Сафаил, уже знавший от Киры, что вылечить кота невозможно, и смирившийся с этим обстоятельством.
— Как хочешь, — без особого энтузиазма отозвалась Кира. — Впрочем, я думаю, что от нескольких капель ему плохо не будет.
Но Фантик, к изумлению подруг, даже нюхать налитый ему коньяк отказался. Негодующе фыркнув, он отвернулся и ушел.
— Что это с ним? — удивился Сафаил. — Не хочет?
— Неужели сам вылечился?! — не до конца поверив, все же обрадовалась Кира.
— Думаю, что дело не в этом, — произнесла Леся. — Просто бутылка не та.
— Как? — удивилась Кира. — При чем тут бутылка?
— В прошлый раз, когда Фантик так нализался, мы пили другой коньяк, — сказала Леся. — «Наполеон», помните?
— Ну да, — согласилась с ней Кира, припомнив пузатую темно-зеленую бутылку мутного стекла.
