Когда же подруги, поднявшись на лифте, наконец оказались возле двери Марьянны и уже приготовились позвонить в звонок, сама дверь неожиданно распахнулась, и из нее выскочила какая-то худосочная престарелая дама, в которой подруги с трудом узнали Марьянну. Сейчас она была без своего шикарного парика, почти без макияжа, да и количество брильянтов на ней существенно уменьшилось. Поглядев на подруг безумными глазами, она закричала:
— Ради бога, спасите! Он меня сейчас убьет!
Но больше ей не удалось произнести ничего. Потому что из недр квартиры появилась огромная мужская рука, поросшая густыми черными волосами, и втащила несчастную Марьянну, словно цыпленка, обратно в квартиру. Дверь перед носом подруг снова захлопнулась с жутким грохотом. Переглянувшись, девушки кинулись на дверь и принялись барабанить по ней изо всех сил.
— Бесполезно! — наконец заключила Леся. — Нам ее не сломать. Она бронированная. Давай лучше послушаем, что у них там происходит.
И девушки приникли к крохотному зазору, который образовался между стеной и самой дверью. Несмотря на явную дороговизну этой с виду массивной двери, слышимость за ней была превосходная.
— Ты хоть помнишь, из какого дерьма я тебя вытащил? — гремел, проходя даже сквозь листовую сталь, грозный мужской голос. — Или ты совсем добра не помнишь, курва дешевая?
В ответ Марьянна восклицала что-то крайне неразборчивое, но однозначно жалостливое.
— Я тебе воспитание нашего сына доверил, наказал заботиться о нем, как о самом любимом и родном, а ты что натворила? Где теперь мой мальчик? Где Ваго? Убили его! А все ты, карга старая! Наказывал я тебе за ним следить? Наказывал я тебе его беречь? Что теперь скажешь?
Марьянна, кажется, уже целиком и полностью признавала свою вину, но все же пыталась еще вставить несколько словечек в свою защиту. Однако ей это не больно-то удавалось. Судя по звукам, ее кидало от одной стенки к другой.
— Я сам! — ревел тот же мужской голос. — Слышишь, ты, дура, я сам должен был его убить за те аферы, которые он проворачивал под моим носом. Мчался сюда для этого, в самолете не спал! А его уже убили! И кто?! Отвечай, Машка, кто осмелился убить моего сына, когда я сам должен был его наказать?
Марьянна рыдала, но ничего внятного не говорила. Звуки ударов становились все более весомыми.
— Как бы этот тип в самом деле не угробил нашу Марьянну! — встревожилась Кира. — Все-таки она уже не девочка. Такие физические упражнения могут ее доконать.
— Но что же делать? Как нам их оттуда выковырять? — в отчаянии уставилась на нее Леся. — Дверь-то вон какая!
И она пнула стальную дверь ногой.
— Нам ее ни за что не открыть! — заключила она.
Вот что! — решилась Кира. — Звони этому Никите Львовичу! Он тебе сунул визитку. И он явно души не чает в Марьянне. Вот и звони ему! Пусть спасает свою обоже!
К счастью для Марьянны, на визитке Никиты оказался записан номер его сотового телефона. И хотя Никита, судя по его сонному голосу, спал в это время и видел десятый сон, он мгновенно взбодрился, едва услышав, что дражайшую Марью Ивановну в данный момент лупит смертным боем какой-то сильно волосатый и не первой молодости мужик, который утверждает, что он отец Ваго и сам собирался его убить.
— Но судя по звукам, он, кажется, готов довольствоваться и самой Марьянной! — закончила свой рассказ Леся, со все возрастающим страхом прислушиваясь к звукам в квартире Марьянны.
— Сейчас пришлю людей! — сказал Никита и слово свое сдержал.
Не прошло и десяти минут, как на этаж ворвались два дюжих молодца, таща под мышки какого-то плюгавенького мужичонку, который испуганно оглядывался по сторонам и, вися на руках здоровяков, вяло перебирал в воздухе ножками. Поставив мужичонку перед дверью Марьянны, здоровенные детинушки заняли позиции по обе стороны от него и велели:
— Давай, дядя! Приступай!
Мужичонка опасливо покосился на своих знакомых, тоскливо вздохнул и извлек из кармана связку каких-то железок. И уже через полминуты дверной замок щелкнул, и дверь, словно по волшебству, открылась. Мужики молча отпихнули мастера в сторону, чему тот явно был только рад.
Видимо, он был от природы начисто лишен любопытства. Или с годами усвоил простую истину: меньше знаешь, крепче спишь. Но во всяком случае он, проворно перебирая ножонками, устремился вниз по лестнице, даже не оглянувшись назад ни разу.
В отличие от него, подруги сгорали от любопытства. И, воспользовавшись тем, что дверь в квартиру была открыта, сунулись туда. Шума драки уже не было слышно. Лишь из дальней комнаты раздавались приглушенные голоса. Любопытство подруг достигло апогея. И они придвинулись ещё ближе.
— Не виновата она, — бубнил незнакомый мужской голос. — Не за что ее наказывать было! Случайный человек Ваго убил! К бабе ваш сын направлялся. Всю охрану отпустил, и вот результат.
— Да, — раздался плаксивый голос Марьянны. — Ты, Акопчик, все думаешь, что мальчик наш до сих пор маленький. А на помочах его нынче водить не станешь. Если уж он от охраны своей улизнул, то где уж мне за ним угнаться.
Подруги заглянули в комнату, откуда доносились голоса, и обнаружили почти идиллическую картину. На своем любимом светлом кресле восседала Марьянна, прижимая к быстро распухающей скуле шелковый платок со льдом. А напротив нее сидел угрюмый седой мужчина. По возрасту, видимо, старше Марьянны. Одет он был по-домашнему, в мягкие брюки и майку, из которой выглядывали мощные, поросшие густым волосом руки.
— Все равно я тебе его поручил, — произнес Акоп, но уже без прежнего запала в голосе.
Теперь, когда весь гнев из него вышел, он выглядел просто безмерно растерянным и несчастным человеком. Подругам даже стало его жалко. И как они могли, отделенные стальной дверью, все равно трястись от страха, слыша его угрозы? Однако прибывшие на разборку здоровенные амбалы бдительности
