головы до ног любимую девушку по трескучему морозу — это было выше его сил. Даже Кире не удалось уговорить кавалера.
— Нет! — гневно воскликнул он. — Женщина! Молчи! Ты сама не понимаешь, что говоришь! Ты поедешь со мной! И все!
Артур слушал и только весело ухмылялся, в глубине души радуясь, что понравившаяся ему Леся отличается куда более спокойным темпераментом, чем ее подруга. И, похоже, способна доставить мужчине куда меньше беспокойства, чем Кира, в которую влюбился его друг.
Таким образом мокрую Киру торжественно и под почетным эскортом доставили до ее квартиры. Потом Сафаил, взяв с Леси слово, что она проследит за тем, чтобы Кира приняла горячую ванну и выпила как можно больше коньяка, наконец удалился. Совсем уж ненормальной, что бы там ни думал о ней Артур, Кира все же не была. Поэтому, едва за мужчинами захлопнулась дверь, она полезла в ванну, пустив в нее горячую воду, почти кипяток.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Оттаивая под горячей водой, Кира одновременно глотала чай, который заварила ей Леся. Коньяка в доме не оказалось ни капли. Последняя бутылка валялась на полу рядом с храпящим Фантиком, который любовно обнимал темно-зеленую мутного стекла бутылку. Кот не отреагировал ни на появление в квартире хозяйки, ни на упавшую перед его носом коробку, которую уронила Леся, второпях заваривая чай для подруги.
Как ни мало времени провела Кира на открытом воздухе, волосы ее успели превратиться в тонкие сосульки, которые лишь теперь оттаивали.
— Кира, твой кот становится алкоголиком! — громко воскликнула Леся, когда Фантик не прервал богатырского храпа даже после того, как она энергично потрепала его за загривок. — Он вылакал весь твой коньяк и теперь спит мертвецки пьяный.
— Не клевещи на моего кота! — отозвалась Кира. — Он трезвенник и праведник.
— Ну-ну! — скептически отозвалась Леся. — Посмотрим, что ты скажешь завтра утром, когда его начнет мучить похмелье.
Но без коньяка Кира все же не осталась. Когда она уже слегка отогрелась в ванне и, надев теплый махровый халат и высушив волосы, вышла «в люди», по квартире разлилась трель дверного звонка. Фантик опять же не отреагировал. Он лишь перевернулся на другой бок и захрапел еще громче. Пустую бутылку из-под «Наполеона» он из своих лап так и не выпустил.
— Посмотри хорошенько на своего кота! — крикнула Леся, отправляясь открывать дверь. — И скажи, что я ошибаюсь!
В дверь звонили Сафаил и Артур. Стоя на пороге, они выглядели немного смущенно.
— Мы подумали, — начал объяснять свое появление Сафаил, — что раз уж наш ужин прервался из-за того упавшего в фонтан дурака…
— Совсем ненормальный человек! — перебил его Артур. — И где я мог его видеть?
— Так что там про ужин? — тоже перебила его Кира, глядя на Сафаил а.
— Раз уж он прервался на самом интересном месте, то, может быть, мы продолжим его тут? — предложил Сафаил, вопросительно глядя на Киру.
Вообще-то сейчас Кира не была расположена к свиданию. Фантом рвущегося в окно ее комнаты Жоржика никак не желал испариться и не давал ей покоя. С этим типом следовало что-то делать. Вот устроятся они сейчас тут уютной компанией вчетвером, напившегося Фантика можно не считать, а в окно вздумает ломиться Жоржик. И что тогда?
Но тут же Кира напомнила себе, что ее долг помочь Катькам, которые сейчас в тоске и ужасе прячутся на квартире у Леси. В конце концов, нельзя же вечно продолжать их пытку стряпней Светланы Сергеевны. Тут мысли Киры порхнули еще и на Юсси, который должен был позвонить сегодня с отчетом о том, дал ли ему банк необходимый кредит, но так и не позвонил.
И когда она опомнилась, то обнаружила, что они все уже сидят на кухне. На столе стоит бутылка коньяка, шоколадный торт с пьяной вишней и тертым шоколадом сверху, блюдо с фруктами и еще какие-то восточные сладости в виде густых пластинок замазки трех цветов: розового, фисташкового и желто- шафранного с орешками фундука внутри. А в руках Сафаила находится бутылка шампанского.
— Я шампанское больше не буду! — поспешно отказалась Кира, заметив, что Сафаил уже нацелился налить ей в бокал этот шипучий, приятный, но такой холодный напиток.
А уж чего-чего, а холода Кире сегодня хватило предостаточно.
— Мне коньяк! — решительно сказала она. — Никак не могу согреться.
— Может быть, отвезти тебя в сауну? — заботливо предложил ей Сафаил. — Там ты точно согреешься.
Но Кире не давала покоя мысль о том, как же ей начать разговор про его бывшую жену. Поэтому сауну она отвергла категорически.
— Скажи, Сафаил, — обратилась она к мужчине, хватив для храбрости грамм сто пятьдесят коньяка. — А ты был женат?
Сафаил, который только что поднес к губам бокал, закашлялся от неожиданности.
— С чего вдруг такой вопрос? — спросил он затем, удивленно глядя на девушку.
— Так был? — настаивала Кира.
— Был, — кивнул Сафаил. — Но я предпочитаю не вспоминать об этом. Моя жена сделала мне очень больно. Я до сих пор не могу понять, как она могла!
— И ты ее не простил?
— Почему не простил? — пожал плечами Сафаил. — Она ведь женщина! Женщине можно простить, что
