Юля кивнула, изумленно рассматривая Галину.
Похоже, что та не притворялась. Во всяком случае, глаза у свежеиспеченной вдовы опухли вполне натурально, тушь потекла, да и вообще вся косметика размазалась. Такой видеть ее Юле еще не приходилось. Ухоженная до чопорности Галина казалась теперь совершенно другой женщиной.
Впрочем, следила она не только за своей внешностью, но и за чистотой в квартире. Найти здесь соринку было бы редким Ч П. Зато домработницы менялись одна за другой, не выдерживая непомерных требований, которые предъявляла им Галина. Молодая вдова горько рыдала в комнате, явно служившей для приема гостей.
Пол из вишневого паркета имел замысловатый узор. Мебель была явно итальянского производства.
Почетное место на самой большой стене гостиной занимала коллекция холодного оружия — начиная от простенького военного кортика и кончая булатным мечом, который мог украсить любую коллекцию.
В углах поблескивали стеклом высокие витрины, за которыми хранились предметы древнего быта — греческие миски и горшки, испещренные черными фигурками по терракоте либо красными фигурками по черному лаку, китайские фарфоровые вазы и чаши, шкатулки, колокольчики, коробочки, вырезанные из кости. И среди этого великолепия рыдала молодая женщина.
— Но кому? Кому понадобилось его убивать? — твердила Галина.
— Ты хотя бы догадываешься, кто это мог быть? — спросила Инна.
Галина с недоумением посмотрела на нее.
— Познакомьтесь, это моя подруга Инна, — поспешно представила девушек друг другу Юля. — Инна работает в частном детективном агентстве. Так что она поможет нам найти преступника.
— Я заплачу любые деньги! — воскликнула Галина. — Найдите убийцу. Я не кровожадна, но я должна понять — почему, кто?
И она снова зарыдала.
— Если ты будешь реветь, то мы никогда убийцу не найдем, — сказала Инна.
— Но чем я могу помочь? — удивилась Галина. — Я не представляю, кто мог его убить.
— Это понятно, но хоть что-то ты должна знать про своего мужа, — сказала Юля. — Постарайся вспомнить — это важно. Какие-нибудь подробности из его жизни.
Галина задумалась.
— Он был страшный бабник, — наконец сказала она. — Просто ни одной юбки не мог пропустить. Ну, честное слово, ни одной. На молодых и старых лез.
К новой жене своего отца — Веронике тоже приставал. Я даже одно время думала, что он и сестру свою обрюхатил. Поэтому она так внезапно и исчезла.
— Сестру?! — удивленно воскликнул Тема. — Галя, ты что-то путаешь. У Сереги не было никакой сестры. Он единственный сын своего отца.
— Ты просто не знаешь, — всхлипнула Галя. — Я и сама узнала совершенно случайно. Сестра была, только придурковатая, и ее старались не показывать.
Держали у какой-то бабки в деревне.
— Ты ее видела?
— Всего один раз. Когда ее привезли в город.
Мне она не показалась сумасшедшей. Обычная девочка-подросток, лет четырнадцати. Длинноногая, нечесаная и грязноватая то ли от слез, то ли с дороги.
Но глаза у нее были умные, а взгляд живой. Всякие ущербные и убогие вызывают у меня особое чувство, его не спутаешь ни с каким другим. Ползет озноб по хребту, и хочется бежать прочь. А тут я смотрела на нее и ничего такого не чувствовала. Она мне даже понравилась. Если бы ее помыть и приодеть, то была бы даже очень славной девочкой.
— И куда она делась?
— Сережа сказал, что отправил ее в очень хорошую частную клинику, где за ней будет отличный уход. Но ты знаешь, он так на нее смотрел… Вроде бы не как на сестру, а как на женщину, к которой что-то имел. Мы тогда еще не были женаты, и я здесь не жила. Так что несколько ночей они оставались одни.
Вот и все, гадкая такая история, как ни крути. Может быть, ничего он с ней и не сделал, но мне очень не понравилось, как он стал отводить глаза, когда я спросила потом о сестре. Ее звали Наташа. В конце концов он рассказал про клинику и запретил мне под угрозой разрыва даже упоминать про сестру и про то, что она находится в лечебнице. Он сказал, что отец сильно переживает болезнь Наташи и не в состоянии говорить о ней. Действительно, помешанная в семье — что тут хорошего! Лучше и в самом деле скрыть.
— А ты знаешь, в какой клинике содержится сестра Сергея? — спросила Инна.
— Зачем это тебе? — прошипела ей на ухо Юля.
— Все-таки хоть какой-то след, — пояснила ей Инна. — Может быть, девочка не так уж и больна, как хотелось представить Сереге. Недаром же он удалил Галину из дома на все время, пока его сестра оставалась здесь.
— Адреса я точно не знаю, — проговорила вдова. — Сами понимаете, никто мне его не потрудился сообщить. Так что я могу только догадываться.
Видела тут кое-что.
Она встала и прошла к висящей на стене акварели, на которой был изображен закат солнца над сплошь заросшим камышом озером. Женщина отодвинула картину в сторону. Под ней в обоях оказалась небольшая дверца. Галина повернула ручку влево, и она открылась.
