— А должна быть? — удивился Коля.
— Нет, но вроде бы вы с ней хорошо так общались, и потом ты повез ее, так что я подумала… — тут Юля смущенно умолкла.
— Никогда не нужно думать, — наставительно сказал Коля. — Тебе не идет, не твой стиль.
— Галина бьется в истерике, — быстро вмешалась Инна, чтобы предотвратить ссору, — а ведь нужно сообщить родственникам Сереги… Ты, Коля, можешь нам помочь найти их?
— Ну, не знаю. Где живет его папаша, я примерно помню. И где жила его мать, тоже знаю, — сказал Коля. — Но что толку? Папаша в отпуске, а мать уже года два как умерла.
— Все равно покажешь, — твердо сказала Инна.
После этого подруги поволокли сопротивляющегося Колю из дома.
— Я же в одних трусах, — вопил тот. — Дайте одеться, умыться и пожевать чего-нибудь. Я же, как приехал, сразу спать завалился. Еще и не завтракал.
— Некогда, — резко сказала Инна, сунув ему помятую футболку и шорты. — Покажешь, а потом завтракай хоть до ужина.
Серегин папаша жил в одном из домов дореволюционной постройки, реконструированных в последнее время. Дом находился всего в нескольких шагах от Александро-Невской лавры. Из его окон, должно быть, можно было видеть купола храма. Парадная дверь была снабжена домофоном. Квартирка не из дешевых, поди. Добирались туда из-за многочисленных пробок на дорогах почти час. Оставив Колю в машине, подруги проскользнули в дом следом за каким-то упитанным дядечкой.
— Никто вам тут не поможет, — сказал девушкам Коля, после того как они, безуспешно обойдя всех имеющихся в наличии соседей, спустились к машине.
— Почему? — вяло поинтересовалась Юля, у которой от сегодняшней беготни страшно гудели ноги.
— Сергей Николаевич тут всего год как живет.
И он такой человек, что с соседями избегает близкого общения.
— Так что же ты раньше молчал! — возмутилась Инна.
Юля лишь подавленно молчала, поражаясь людскому коварству.
— А где он раньше жил, ты знаешь?
— Нет, — покачал головой Коля. — Меня туда не приглашали. Могу показать, где он жил со своей второй женой — матерью Сереги. Она там до самого конца жила, а Серега себе новую квартиру построил.
Там они с Галиной и жили. А мать Сереги была моей соседкой.
— Так что же ты нас потащил к черту на кулички, куда нам совсем и не нужно было? Почему было сразу не поехать туда? — с тихой угрозой в голосе спросила Инна.
Юля тупо смотрела в сторону, опасаясь не совладать с собой.
— А вы меня не спрашивали, — зевнув, добродушно отмахнулся Коля.
Дом, где прежде жила Серегина мать — Зинаида Алексеевна — со своим сыном, стоял в том же дворе, где и дом подружек. Юля каждый божий день видела его, выглядывая по утрам из своих окон, чтобы узнать, какая сейчас погода. Только вход в него был со стороны улицы.
— Слушай, раз ты был соседом Зинаиды Алексеевны, так ты должен быть в курсе того, что у них там с женой случилось, — сказала Юля.
— Не-а, — лениво протянул Коля. — Зачем мне?
Они раньше в другом месте жили. Вот, может быть, моя бабка что-нибудь знала. Они с теткой Зиной были большими приятельницами.
— А где твоя бабка? Как с ней поговорить?
— А никак, она еще три года назад умерла, — все так же невозмутимо ответил Коля.
Юля поняла, что сейчас совершит смертоубийство. Но Коля снова заговорил и тем, вероятно, спас свою жизнь.
— А еще тетка Зина дружила с нашей соседкой — Феодосьей Карповной.
— Она-то хоть жива?
— Жива, только вроде бы в деревню на лето уехала, — сказал Коля. — Но раз вам так приспичило прошлое Сергея Николаевича выведать, то никто лучше вам не поможет. Феодосия страшная сплетница и склочная натура, но еще довольно крепкая, склерозом не страдает.
После того как Коля показал подругам квартиру, где жила эта самая Феодосия, подруги отпустили его.
Он обрадованно помчался домой, напевая что-то под нос. Юля нажала на кнопку звонка. Дверь в квартире Феодосии долго никто не открывал. Наконец послышались торопливые шаги, и старушечий голос завопил:
— Сейчас, сейчас, бегу! Вещи паковала. А что это вы так рано?
Дверь открылась, и девушки увидели на пороге сухонькую старушку с острым длинным носом, на котором несколько криво сидели огромные очки. Лицо старушки было в каких-то полосах и подтеках, в крашенных хной волосах запутались клочья паутины.
А одета старушка была в синий спортивный костюм с пузырями на коленях.
