Танькиного любовника нам лучше через третьи руки. Кто у нас там есть еще?
— В каком смысле?
— Ну, Танькины родители, — принялась перечислять Кира, — ее друзья. Соседи по собственной квартире, в конце концов. Где-то же Танька должна была встречаться со своим любовником. Не только же дома у Ивана Тимофеевича. А если и еще один любовник был… Нет, надо к Таньке заглянуть, может быть, кто-то из соседей что-то нам и расскажет, как она одновременно с двумя мужиками крутила.
Но так как Танькины родители до сих пор жили где-то в соседнем с ними доме, подруги снова кинулись к своему старому школьному альбому.
— Вот адрес, где до сих пор живут Танькины папа и мама, — сказала Леся. — А вот мальчик, который за Танькой ухлестывал. Жигунов Мишка, помнишь его?
Кира с сомнением посмотрела на тощее существо с цыплячьей шеей и огромными очками на тонком и длинном носу. Помнится, этот Жигунов хорошо успевал по математике и физике. И Танька небось водила с ним дружбу в корыстных целях, чтобы давал списывать на контрольных. Сама-то Танька никогда особых звезд с неба не хватала.
Вот язык у нее всегда был хорошо подвешен. И к иностранным языкам они с Динкой были способны.
— Погоди, — сказала она. — Кажется, у Таньки была еще одна подружка. Она от нас ушла в восьмом классе. И уже в девятом и десятом Танька так тесно сдружилась с Диной.
— Ну да, — кивнула Леся. — Была у Таньки подруга — Тамара Барвинкова. Огромная такая дылда. Наглая и самоуверенная. Она на парикмахершу пошла учиться. И я слышала — вполне преуспела. У нее теперь собственный салон, всякий там визаж, прически, маникюр и солярий с массажем. Все в одном флаконе.
Телефон Тамары нашелся в другом альбоме — выпуск восьмого класса. Выписав телефон и адрес, подруги принялись звонить ей. А также и Жигунову Михаилу. Но с парнем их поджидал облом. В его квартире давно жили другие люди, которые купили ее у родителей Михаила и знать не знали, куда перебрались прежние жильцы.
— И на вечере встречи выпускников Мишки не было, — стала вспоминать Леся. — Странно, куда же он делся? Но, может быть, кто-то из наших знает.
И она начала по очереди названивать своим бывшим одноклассникам, используя для этого все тот же альбом. Не всегда ей удавалось дозвониться до нужного человека. Но в конце концов она все же выяснила, что Мишка блестяще закончил университет и получил приглашение от какого-то американского колледжа, куда поехал на стажировку, потом остался там, получил научную степень, женился и окончательно осел в Америке, вызвав туда и своих стареньких родителей.
— Поэтому его и на вечере встречи не было, — сказала Леся. — Не потащился бы он через океан ради такого случая.
— Что же, — вздохнула Кира. — Из свидетелей остаются родители Татьяны, ее соседи и эта самая Тамарка.
— Предлагаю начать с родителей, — сказала Леся. — Потому что Тамара тоже переехала. Я ей сейчас звонила, она по старому адресу больше не живет. А у Маршевой Машки — нашей бессменной старосты — есть адрес салона Тамарки. Только самой Машки сейчас дома нет. Будет не раньше завтрашнего утра. Тоже куда-то умотала.
И подруги отправились к Танькиным родителям. Разумеется, выходя из дома, они постарались как можно основательней закутать поврежденные части тел в шали, подаренные щедрым Артуром. Так как сделать это подруги старались, не утрачивая известной доли изящества, на маскировку у них ушло больше времени, чем они рассчитывали.
Но дело того стоило! Большие шали закрывали лица подруг, бросая на них густую таинственную тень. В таком романтичном виде очень довольные собой девушки выскользнули из дома. Баба Таня к этому времени уже закончила все свои домашние дела и вышла на балкон, чтобы, как она говорила своим домашним, подышать перед сном свежим воздухом. А на самом деле чтобы обменяться свежими сплетнями с Ириной Филипповной, балкончик которой находился всего в полуметре от ее собственного.
Пенсионерки надеялись, что во дворе соберутся подростки, включат магнитофон, и можно будет всласть на них покричать, призывая к порядку и заглушая своими собственными зычными голосами музыку. Или на дерево заберется шкодливый рыжий кот из пятнадцатой квартиры — известный трус. На дерево-то он взбирался, но снимать его всегда приходилось хозяевам. На это тоже можно было посмотреть.
Однако сегодня действительность превзошла самые смелые чаяния пожилых подруг. Стоило им устроиться на табуретках, как из подъезда появились две укутанные в шали фигуры. Баба Таня, открывшая уже для разговора рот, так и не сумела его закрыть, наблюдая, как две женские фигуры просеменили через двор и скрылись за углом.
Снова они! Эти же самые! Только поменяли платки! Маскируются! Баба Таня не сразу пришла в себя, чтобы как-то повлиять на ситуацию. Для начала она просто посмотрела на Ирину Филипповну, тоже замершую на соседнем балконе с вытаращенными глазами.
— Видела? — спросила у нее баба Таня. — Вот чует мое сердце, не к добру они тут шастать повадились! Не к добру!
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Сами подруги в этот момент уже устроились на удобном мягком диване в гостиной Танькиных родителей. Ее мама, как показалось подругам, ничуть не изменилась с их школьных времен. Такая же маленькая, подвижная, словно рыжая капля ртути. Она и в школе была постоянным двигателем общественной жизни. Вечно торчала в родительских комитетах, устраивала вечеринки и прочие школьные мероприятия.
Отец Тани был, напротив, всегда человеком грузным и инертным. Больше всего на свете он любил, завалившись дома на диване, сладко храпеть под азартные крики футбольных болельщиков, беснующихся на экране телевизора. Сна самого Дмитрия Сергеевича эти крики ничуть не беспокоили. И с годами от такой спокойной жизни он располнел еще больше.
Однако, несмотря на разницу во внешности и характерах, оба Танькиных родителя оказались равно непригодными в качестве свидетелей! Оказалось, что они даже не знали, что их дочь находится в сумасшедшем доме, а ее жених в бегах!
