В ответ Юлька разразилась такой длинной и путаной тирадой, что Мариша просто испугалась, в уме ли вообще ее подруга.
— Подожди, подожди! — остановила она Юлю. — Какие дохлые попугаи? Какие негры в одеяле? При чем тут чьи-то волосы в конверте и машина Антона на стоянке? Машина его — дело десятое. Где сам Антон? Ты ведь из-за него ревешь? Где он?
— Он исчез! — наконец получила Мариша из трубки более или менее внятную информацию.
— Так, — сказала Мариша. — Исчез. И давно?
— Уже пошли третьи сутки, — сказала Юля. — Он пропал в понедельник вечером, а сейчас четверг, утро.
— Третьи сутки мужа нет дома, а ты мне только сейчас звонишь? — возмутилась Мариша.
Впрочем, она тут же спохватилась, что несправедлива к Юле. Мариши самой не было дома почти трое суток. Она отдыхала на даче у своего старого друга. Прекрасно и с пользой провела время, не бывая трезвой ни единой минуты, так как ее друг и вся его компания просто не понимали, как это можно отдыхать всухую. В конце концов такой отдых стал сказываться на Маришином здоровье. И она поняла, что пора возвращаться домой, что и сделала вчера поздно вечером.
— Мариша, я ничего не понимаю, — продолжала жаловаться Юля. — И мне страшно. Антон сказал, что идет в соседний магазин, вышел в одних брюках, даже пиджак не надел. И с тех пор я его не видела. Ни в какой магазин он не заходил. Я обежала все ближайшие супермаркеты, там Антон и не появлялся: Мариша, а что если его похитили?
— А что на работе у Антона? — спросила Мариша. — Ты туда не звонила?
— Ты что, меня совсем за идиотку держишь? — возмутилась Юля. — Конечно, я позвонила уже во вторник прямо с утра. Они спросили, как здоровье господина Антона и скоро ли он сможет выйти на работу.
— А ты что?
— Я соврала, что у мужа острый приступ холецистита, — сказала Юлька. — Не знаю, почему я так сказала. Просто ничего другого мне в тот момент в голову не пришло. Теперь они мне звонят каждый день, требуют, чтобы я дала трубку Антону, потому что у них там что-то не состыковывается и какие-то бумаги они найти не могут.
— Бумаги? — заинтересовалась Мариша. — А что, и бумаги пропали?
— Нет, бумаги они потом в конце концов нашли, — ответила Юля. — Но сам Антон пропал!
— Это я уже поняла! — сказала Мариша. — А в полицию ты обращалась?
— Нет, — ответила Юля.
— Это зря, — сказала Мариша. — Сходи, а то потом тебя же обвинят в исчезновении мужа. Не можешь ведь ты вечно притворяться, что Антон болен. В конце концов его коллеги или друзья все-таки прорвутся к вам в дом и поймут, что Антоном там и не пахнет. Понимаешь, что это будет значить для тебя?
— Ой! — ужаснулась Юля. — Они уже сегодня пытались взять штурмом нашу дверь. Я притворилась, что никого нет дома.
— Кто это «они»? — немедленно спросила Мариша.
— Вообще-то сегодня приходила она одна, — сказала Юля. — Они — это я для красного словца прибавила.
— И кто «она»?
— Секретарша моего мужа, — ответила Юля. — Страшная мымра. Сразу говорю, что смотреть там не на что. И у Антона с ней ничего быть не могло. Она сказала, что ее послали коллеги, узнать, как здоровье их дорогого шефа. И знаешь, она в руках держала корзинку с фруктами.
— Значит, пока они там, на работе, тебя еще ни в чем не подозревают, — решила Мариша. — Это для тебя хорошо. В общем, иди немедленно в полицию и расскажи все, как было. Прямо сегодня и иди.
— И про негра рассказать? — спросила Юля. — ? И про попугая?
— Нет, вот про это, пожалуй, не стоит, — сказала Мариша. — А про письма и этого Вольфа расскажи. В конце концов, твой Антон, может быть, просто загулял со старым приятелем. Знаешь, выпили по бутылке, потом еще по одной, и понеслось-поехало.
— Антон не такой! — возмутилась Юля. — Он не пьет. То есть почти не пьет. Ну, бокал вина за ужином.
— Ты не знаешь алкоголиков! — возразила Мариша. — Они месяцами могут маскироваться, а потом — бац! И у них запой на месяц.
— Нет, нет, — запротестовала Юлька. — Тут что-то другое. Я чувствую. Все эти загадочные письма с предупреждениями или даже угрозами, отрезанная прядка волос, негры в шесть утра, ночные визиты каких-то подозрительных типов. Нет, Антон недаром последние дни ходил словно сам не свой. С ним что-то случилось. Иначе он бы уже дал о себе знать.
— Этих мужиков не разберешь, — попыталась утешить подругу Мариша. — У меня был один тип, так он исчез, ни слова мне не сказав. Причем его документы, деньги и одежда остались у меня. Я обзвонила всех его друзей и морги, но нигде мне ничего внятного сказать не смогли. Я уже своего милого почти похоронила и начала потихоньку тратить его деньги, как вдруг он является и говорит, что его загребли по подозрению в совершении грабежа, месяц продержали как бомжа, а потом все-таки выпустили. И знаешь, что самое мерзкое? Он потребовал, чтобы я вернула ему те деньги, которые уже успела истратить. Ну, не свинья ли?
— Действительно, свинья, — вынуждена была согласиться Юля.
— Он же совершенно не учитывал того стресса, который мне пришлось пережить, когда я мысленно его уже похоронила, — продолжала негодовать Мариша, которой эта история, видимо, все еще не давала покоя. — Он же мне все-таки был не чужим человеком. Мы полгода прожили вместе.
