глаз.
— Что это? — завопила я, отдышавшись.
В желудке у меня было ощущение, словно там плещется расплавленный свинец.
— Судя по этикетке на бутылке — это джин, — невозмутимо ответила Мариша и заботливо поинтересовалась:
— Ну как, сил прибавилось?
Я открыла рот, чтобы послать ее куда подальше, но вдруг обнаружила, что и в самом деле свободно владею своими руками и ногами. И вообще готова бежать марафонскую дистанцию. Я с удивлением кивнула.
— Тогда и мне дайте! — потребовала Юлька.
Подкрепившись джином, мы двинулись дальше.
Мариша была права. Нам и в самом деле оставалось пройти всего ничего. И мы это ничего прошли. Но честное слово, лучше бы мы его не проходили. До вожделенной комнаты оставался один поворот, когда Мариша обернулась к нам.
— У меня такое чувство… — начала она. — Словом, у меня внутри все дрожит.
— У меня тоже, — призналась я.
— И у меня, — добавила Юлька.
— Ну что, идем? — спросила Мариша.
Мы молча кивнули. Мариша завернула за угол и застыла, загородив нам всю картину. Прошло какое-то время, и мы нетерпеливо запротестовали.
— Мариша, ну что там? — воскликнула я.
— Лучше тебе этого не знать, — мрачно откликнулась подруга.
— Что? Ничего нет? — разочарованно протянула Юлька. — Сокровищ нету?
— Если бы только это, — еще мрачнее ответила Мариша и посторонилась.
В образовавшуюся щель мы с Юлькой направили свет своих фонариков. И наконец увидели, что же привело Маришу в такое замешательство.
— Мамочки! — взвизгнула Юлька. — Там кто-то лежит!
От этих слов всех нас продрал мороз по коже. Как-то сразу вспомнилось, что мы находимся глубоко под землей. В обществе неподвижного, а может, и бездыханного незнакомца. И лежит он здесь кто знает сколько времени. Правда, никакого запаха вроде бы не было. Значит, человек мог быть еще жив. Последнее обстоятельство заставило нас действовать. Мы протиснулись в комнату и обступили незнакомца, лежавшего на полу. Мариша перевернула его на спину и.., подземелье огласили наши вопли удивления:
— О, нет! Только не он!
Но хотели мы того или нет, перед нами лежал все тот же надоевший нам до зубной боли Сукольников.
И этот тип был мертв. На этот раз обошлось почти без крови. Я имею в виду — мужику просто проломили череп. И случилось это сравнительно недавно.
Поняв, что ему уже не поможешь, мы огляделись.
Каким же образом проник сюда убийца? Кроме отверстия, через которое мы пробрались в подземелье, в него вел еще один сквозной проем. Должно быть, им и воспользовался убийца.
— Довольно нелепое место для совершения такого преступления, — недоумевала Мариша.
— Напротив, — возразила я. — Сюда десятки лет никто не заглядывал. И никто бы ни о чем не догадался.
— Я имею в виду, что постороннему человеку проникнуть сюда нереально, — объяснила Мариша.
С этим мы с ней согласились.
— Стоит осмотреть все вокруг, — посоветовала Юлька. — Вдруг убийца оставил следы.
И мы разбрелись по подземной камере. Помещение было невелико. Всего два с половиной метра в ширину и около трех в длину. То есть какие-то жалкие семь с половиной квадратных метров. Так что ничего удивительного, что вскоре мы кое на что наткнулись. Это был высокий каменный постамент, на котором стоял ларец, вырезанный из цельного куска известняка. Ларец и постамент составляли единое целое.
Не лишним будет сказать, что все вокруг было покрыто слоем пыли. И ларец в том числе. Но на его крышке явственно отпечатались следы чьих-то рук.
Крышку трогали, и сравнительно недавно. Может, несколько дней назад, может, неделю. А может быть, и несколько минут назад. Разумеется, мы, тоже не удержались и приподняли крышку.
— Ничего! — разочарованно сказала Мариша.
— Пусто! — поддержала ее Юлька.
— Но тут явно что-то лежало, — заметила я. — Что-то округлое. И даже какие-то слова вырезаны.
— Где? — заинтересовалась Мариша.
Она подошла ко мне и нагнулась над камнем.
— Точно, какая-то надпись, — подтвердила она. — Где-то я похожую уже видела.
