При всех акциях уничтожения соблюдалось учитываемое Гитлером с венских времен различение восточных евреев — по Ратенау, «азиатских орд», а по Гейдриху — просто «сброда» — и ничтожного меньшинства западных евреев, которые своими миллионами долларов помогли Гитлеру прийти к власти. Институт немецкой послевоенной истории в Тюбингене опубликовал в 1967 г. рассказ немецкого уполномоченного по четырехлетнему плану, который во Львове должен был руководить использованием на работе четверти миллиона живших там евреев: «Переговоры между „партнерами“ состоялись в транспортной комендатуре вермахта во Львове на Академической улице. Там были определены отобранные для „окончательного решения“ контингенты. Евреев-сефардов, т.е. западных евреев, среди них не должно было быть, и они до „окончательного решения“ сотнями и целыми семьями вылетали на самолетах вермахта и наших тогдашних союзников из Галиции. Так, в октябре 1943 г. из люблинского лагеря на месте бывшего аэродрома гражданской авиации 16 отобранных евреев были переправлены через Испанию в США, в том числе один родственник советника Рузвельта Моргентау».
Масса захваченных в Западной Европе евреев переселилась на протяжении последних столетий с Востока, так что для Гиммлера это тоже были восточные евреи. Если их рассматривали как западных евреев, подручные Эйхмана переправляли их в Терезиенштадт, который был не столько концлагерем, сколько голодающим еврейским городом с самоуправлением, школами и культурными учреждениями. Часто руководители империи СС, которые постоянно нуждались в деньгах, заключали с ними лучшие сделки в своей жизни. Кальтенбруннера это возмущало, и он давал в Нюрнберге такие показания:
«Гиммлер проделывал через Бехера самые гнусные вещи, какие только были возможны. Суть их заключалась в том, что он через Бехера и через комитеты Джойнта в Венгрии и Швейцарии выпускал евреев сначала за вооружение, а потом за сырье и валюту. У меня были разведданные об этих акциях, и я сразу же выступил против них, но обратился не к Гиммлеру — это было бы бесполезно, — а к Гитлеру».
Известно, что из Швейцарии на протяжении всей войны в Германию поступали вооружение и валюта.
После приказа Гиммлера о прекращении уничтожения евреев картина полностью изменилась. Еврей Гинзбург, который пишет под именем Бург, сообщал из Венгрии после того, как сорвались переговоры с англичанами о выезде евреев в Палестину:
«Министр внутренних дел Коварч настаивал на ликвидации всех евреев в гетто. Генерал полиции Винкельман, который был в Будапеште высшим руководителем СС и полиции, обратился лично к Гиммлеру, а потом вызвал венгерского министра внутренних дел Коварча к себе. Он сказал Коварчу, что 84000 евреев будапештского гетто находятся под немецкой защитой, и категорически запретил уничтожение гетто „в интересах рейха“.
В речи перед двумястами собравшимися в орденском замке Зонтхофен немецкими генералами Гиммлер предоставил им весной 1944 г. возможность в любой момент и без предварительного оповещения убедиться собственными глазами в любом концлагере в том, что слухи об уничтожении ложны.
В это время военные судьи СС, прежде всего оберштурмфюреры д-р Морген и д-р Рейнике, устроили большую чистку. Унтерфюреры СС, которые совершили надругательства над еврейками, были понижены в чине и отправлены в концлагеря, откуда они вышли после войны как «преследовавшиеся при нацистском режиме». Встревоженный докладом начальника полиции безопасности Люблина, д-р Морген узнал, что охранники СС играли в футбол с еврейскими лагерными полицейскими, устраивали совместные праздники и что среди 111 гостей на еврейской свадьбе сидели лагерные охранники в форме СС и пили коньяк «Мартель». «Участились кутежи, увеличилось потребление спиртного», — свидетельствовали судьи СС в Нюрнберге перед удивленным трибуналом.
Один унтерштурмфюрер СС, т.е. лейтенант, был приговорен судом СС к смертной казни с таким обоснованием:
«Он совершил жестокости, недостойные немца и офицера СС».
Следователю д-ру Моргену удалось обвинить коменданта концлагеря Бухенвальд, Карла Коха, который был повешен на лагерном плацу на глазах у заключенных. Такая же справедливая кара постигла коменданта лагеря в Майданеке Германа Флорштедта. За короткое время были вынесены 200 приговоров, которые сразу же были приведены в исполнение. Когда война подошла к концу, рассматривались еще 600 дел, в том числе дела Эйхмана и коменданта концлагеря Освенцим Рудольфа Гесса.
Гесс, который в 1924 году был приговорен к десяти годам каторги за убийство — вместе с Мартином Борманом, — отомстил на свой манер ордену под знаком мертвой головы, СС, который, как он считал, его предал.[102]
Американцам, у которых он сидел до того, как был передан Польше и там казнен, он давал любые признания, какие от него требовали, в частности, что в концлагерях использовались рабы, хотя термин «рабский труд» никогда не употреблялся немецкими официальными учреждениями.
В политическом руководстве Гитлера был силен элемент с еврейской примесью среди тех, кто занимался борьбой с евреями и их уничтожением, — очень силен. И генерал СС Эрих фонд дем Бах-Зелевский, возглавлявший борьбу против партизан, и генерал СС и бывший гауляйтер Вены Одило Глобочник, «истребитель евреев», были людьми с примесью еврейской крови.[103]
И если появлялся деятель без примеси еврейской крови, такой как генерал СС Фридрих-Вильгельм Крюгер, который, несмотря на протесты вермахта, отправил из гетто в лагеря сотни тысяч рабочих военных заводов, то он был женат на полуеврейке, и рейхсфюрер Гиммлер утешал его:
«То, что Ваше положение в СС ни в коей мере не колеблется из-за моего отношения и из-за такого несчастья, как родословная Вашей жены, Вы знаете, и я снова заверяю Вас в этом данными строками как рейхсфюрер СС».[104]
И вторая мировая война обернулась для Германии несчастьем. Вернувшиеся домой фронтовики, в том числе и солдаты войск СС, если бы они вернулись с победой, посчитались бы со всеми этими тыловиками иначе, не так, как «перевоспитатели», действовавшие под руководством иностранцев. При денацификации вешали мелкоту и не тронули того, кто совершал преступления, сидя за письменным столом, — д-ра Ганса Иозефа Марию Глобке, главного автора, а не только комментатора Нюрнбергских расовых законов — основы всех акций по уничтожению, — который занял в ФРГ один из высших государственных постов.
Глава
