он затвердел от его прикосновения. Прозвучавший стон возбуждал Мередит еще сильнее, чем ласкающий язык Девлина. Она ощутила странную слабость и таяние, зуд и томление. Уитни сжала ноги, и Джереми тихонько рассмеялся.
— Вот, детка моя, чего тебе хочется…
Он пробрался рукой под платье, скользя ладонью вверх по бедрам и протискивая ее между ними, Через кружево и шелк женского белья его пальцы добрались до самого потаенного, интимного места. Мередит удивленно расслабила ноги, потом снова свела их вместе.
«Он прав, — мелькнуло где-то в глубине сознания Уитни. — Мое тело томится и жаждет его прикосновений». Она застонала — не то от желания, не то от отчаяния.
Девлин оторвался от нее, тяжело дыша.
— Боже, ты соблазняешь меня! Но я не стану брать тебя вот так, на полу кабинета. Только не в первый раз! Мы будем обвенчаны и великолепно обнажены на нашем брачном ложе… Я хотел дать тебе вкусить то, что ты «покупаешь»… Может, кто-то из женщин и будет хихикать, но, поверь мне, нет ни одной, которая не поменялась бы с тобой местами, потому что ты станешь просыпаться только с улыбкой на губах. Они будут делать сочувствующие лица, показывая свое сожаление по поводу твоей судьбы, но на самом деле начнут завидовать, думая о ночах, которые ты проводишь в моей постели, удовлетворенная и счастливая, тогда как их мужья развратничают в тавернах или спят с рабынями, или слишком измотаны и ленивы, или так стары, что не могут доставить удовольствия своим женам. Они все хотят, любовь моя, прямо-таки жаждут молодого здорового мужика, словно кобыла в охоте. Поверь, эти прелестницы ухватились бы за то, что ты имеешь… Они бы заплатили любую цену за то мечтательное, пресыщенное выражение, которое будет на твоем лице. Может, ты и купила меня на аукционе, но я все равно дам тебе больше, чем пришлось заплатить за приобретение.
Джереми приник к ее губам, а его палец в этот момент обводил сосок одной обнаженной груди до тех пор, пока тот не затвердел, дерзко выступая навстречу новому прикосновению. Он перебросил через нее одну ногу, крепко прижимая к себе и не прерывая поцелуя. Мередит затерялась в водовороте ощущений, о существовании которых никогда не подозревала. Девлин был горячим, дыхание — поверхностное и частое. Сердце мужчины колотилось у нее на груди. Она чувствовала что-то твердое на своем бедре даже сквозь бархат юбки и шелк подюбника. Врожденным инстинктом невинности Мередит сознавала, что это сущность его мужского естества прижимается к ней. Словом, все восхищало ее своей незнакомой первобытной силой настоящего мужчины.
Уитни неуверенно скользнула руками под сюртук, пробираясь через толстую парчу жилета к его шее. Джереми резко втянул воздух и простонал:
— Ах ты, колдунья! Ты же мучаешь меня… — Она торопливо стала убирать руки, уязвленная и смущенная его словами. — Нет! Не останавливайся! Боже, не останавливайся! Я так долго мечтал об этом…
Он чувственно потерся бедром о ее бедро, припав губами к нежной коже ключицы. Его движения и слова, произнесенные дрожащим голосом, воспламенили Мередит. Она позволила своим рукам скользить по твердым мужским ягодицам и мускулистым бедрам. Джереми полностью перекатился на нее, прижимая к толстому ковру тяжестью своего тела. — О, Мередит… Я хочу… почувствовать… тебя всю… Чтобы ничего не лежало между нами.
Глаза Девлина мерцали, полуночно-синие от желания, когда его рот накрыл губы Уитни, а язык наполнил ее блаженством. Где-то глубоко внутри естества Мередит запульсировало щемящее томление, возникла сладкая боль. Она с ужасом осознала, что хочет почувствовать его в себе. Даже сама мысль об этом смущала Уитни, но тем не менее, ей страстно хотелось этого.
— Джереми, — выдохнула она, когда ее губы освободились. Он покусывал мочку уха Мередит, рассылая импульсы сладкой истомы по всему ее телу.
— Повтори…
— Джереми?
— Да?
Его дыхание вырывалось из груди короткими, резкими толчками, кожа стала просто обжигающей и влажной, словно у больного малярией.
— Мое имя… Ты никогда не произносила его… Джереми…
— Джереми, — повторила Уитни, дивясь его желанию услышать от нее собственное имя.
— Мередит… О, Мередит… — Рот Девлина осыпал безумными поцелуями ее шею и плечи. Наконец со звуком, похожим на всхлип, он оторвался от нее. — Мэри… дорогая… я хочу тебя. — Джереми медленно поднялся на ноги и, стиснув руки, прошел к окну. Прислонившись к холодному стеклу, он заговорил скорее с самим собой, чем с ней. — Но не желаю, чтобы это случилось вот так… Я собираюсь дождаться нашей брачной ночи, клянусь!
Уитни села, постепенно возвращаясь из страны безумия, которую только что посетила. В ужасе она осознала, что лежала, растянувшись, на полу в распутной интимной близости с Джереми Девлином. «Да это же дьявол, а не мужчина, — мелькнуло в ее голове. — Как ему удалось убедить меня, превратить в… распутницу?!»
Мередит поправила одежду, опустив юбки и подтянув корсаж, поднялась на ноги. Джереми повернулся к ней и устало улыбнулся. Его лицо казалось странно изможденным в тусклом свете свечей.
— Иди сюда… Я поправлю твою прическу. Она оцепенело подошла к Девлину. Он почти безразлично — нет, снисходительно, словно Уитни была маленьким ребенком, — отвел назад выбившиеся пряди, вынул несколько шпилек и, переместив их в другое место, закрепил локоны.
— Ну вот, теперь ты выглядишь почти так же… Если, конечно, никто не заметит румянца на твоих щеках и блеска в глазах. Думаешь, ты готова войти в клетку со львами?
— Джереми, то, что сейчас произошло…
Он усмехнулся и прикрыл ее рот ладонью.
— Не нужно говорить об этом. Просто помни и знай, что будешь иметь, тогда как те злобные старые грымзы лежат в своих пустых и холодных постелях. — Девлин убрал руку и игриво похлопал ее по заду. — Ладно, идем, а то создадим еще больше пищи для слухов.
Мередит прямо-таки выпучила глаза от подобного оскорбления: он обращается с ней как с какой-то шлюхой из таверны. Она уже собралась высказать все, что думает о его поведении, но сдержала себя. Нет, немного гнева совсем не повредит, а наоборот, поможет пройти через предстоящие испытания в гостиной.
Расправив плечи и вздернув подбородок, Мередит зашагала вперед, к своим гостям.
ГЛАВА 14
Джереми проводил ее до боковой двери, а сам обошел дом вокруг, чтобы войти прямо в бальную залу. Мередит понимала, что с точки зрения приличий это выглядело поистине мудрым поступком: люди принялись бы сплетничать, увидев их вдвоем после долгого отсутствия. Но, учитывая ее нынешнее положение, она почему-то почувствовала укол боли от того, что Девлин не желает, чтобы его заметили вместе с ней.
Уитни проскользнула в дверь и тихо прошла по коридору. Гости собрались в главном холле. Они занимались едой, пили различные напитки и беседовали. Полуночный ужин еще не закончился. Странно, как мало прошло времени с тех пор, как ей пришлось покинуть многолюдную толпу. Мередит показалось это целой вечностью.
Верил Уэйн флиртовала с Уиллом Литтлтоном. Они приветливо кивнули и улыбнулись Уитни. Она сразу же почему-то подумала, что эта пара не стала бы интересоваться, откуда возвращается хозяйка вечеринки. Впрочем, никому и в голову не могло прийти помыслить о ночном свидании. Наверное, никто даже и не заметил ее отсутствия.
Джереми вошел из танцевального зала в холл, вышагивая спокойно и невозмутимо. «Уж его-то лицо совершенно не хранит никаких следов происшедшего в кабинете», — с горечью заметила Мередит про себя.
Опал Гамильтон обернулась, сразу же увидела его и кокетливо взмахнула ручкой.
— А, мистер Девлин… Вот и вы. Я все гадала, где вы запропастились.
Он мило улыбнулся ей, и на щеках появились длинные мужские ямочки. «Господи, как несправедливо,
