Новичок подумал.
- Смотрящим все ясно?
- Конечно, брателла, - сказал Зубач. - Ясней некуда.
Вольф не понимал, как Катала собирается надуть новичка, но не сомневался, что своей цели картежник добьется.
- Ладно, спорим!
Резаный и Катала пожали друг другу руки, Скелет разбил рукопожатие.
- Спор заключен, - объявил он. Катала хищно улыбнулся:
- Давай, расплачивайся!
- Чего?! - возмутился новичок. - Я что, сел с тобой играть?
Катала кивнул:
- Да. Только что. Спор на интерес - это и есть интересная игра. Ты проиграл. Давай стольник.
- Что за херня! Мы спорили, что я в карты не сяду!
- Разве? Про карты разговора не было. Давай у смотрящих спросим!
- Это точно, про карты речи не было, - подтвердил Зубач. Скелет согласно кивнул.
- Был базар про игру на интерес, - буднично объяснил Катала. - Ты в нее сыграл. Мы договорились, что расчет сразу. Где мой стольник?
Лицо Резаного вспотело, он затравленно огляделся.
- Это лоховская. Я платить не буду!
Микула придвинулся ближе.
- Ты имеешь право на разбор. Пиши малевку старшим, как раз сейчас и погоним.
- Точно, у меня все готово. - Калмык, сверкая раскосыми глазами, протянул пахану скатанную в узкую трубку газету, туго, виток к витку, обмотанную по всей длине резинкой от трусов.
- Давай сюда!
Микула привязал тонкую нейлоновую нитку из распущенного носка к сломанной спичке, а спичку вогнал в изготовленную из жеванного хлебного мякиша 'пулю', вставил ее в трубку и передал калмыку. Расписной смотрел с интересом, встретив его взгляд, Микула пояснил:
- Менты здесь все время 'дороги' рвут... Приходится стрелять... Пока попадешь так, чтоб прилипла, задолбишься совсем! Да и легкие надо иметь охеренные... Вон у него хорошо выходит.
- Шестая, принимай 'коня'! - оглушительно заорал калмык в наглухо заплетенное проволочной сеткой окно. - Шестая, 'коня'!
- Я так скажу, Володя, - доверительно обратился Шнитман к Расписному. Уже то хорошо, что зона-то политическая в лесу!
- А чего хорошего? - мрачно отозвался Вольф, наблюдая, как калмык осторожно просовывает свою духовую трубку сквозь неровное отверстие в сетке. Кто знает, что написал смотрящий в очередной малевке да что пришлют в ответной...
- Воздух там хороший, свежий, лесной! Это очень Для здоровья полезно...
- А-а-а...
В пересыльной камере Владимирской тюрьмы содержалось всего пятнадцать человек, и в отличие от Бутырки здесь можно было дышать, но свежести в этой спертой, вонючей атмосфере явно недоставало.
Калмык сделал долгий вдох и, прижавшись губами к трубке, резко выдохнул. Резаный настороженно наблюдал со своей шконки. По лицу было видно, что он не ждет от ответа ничего хорошего.
С третьей попытки калмыку удалось прилепить хлебную пулю к решетке шестой камеры, а еще через несколько минут привязанная к нитке записка, трепыхаясь, как насаживаемая на булавку бабочка, протиснулась в щель и исчезла. Новая 'дорога' просуществовала до вечера, и по ней успел вернуться ответ.
- Давай сюда, братва! - махнул все еще черноватой ладонью Микула.
Расписной, Катала и Зубач были приняты в сто восемнадцатой хате как авторитетные арестанты, их сразу включили в блаткомитет. Они неторопливо подошли, потеснили Грушу со Скелетом и стали за спиной смотрящего. Калмыку места не хватило, и он сопел в стороне, не видя малявы и не контролируя ее содержания. Настоящий, опытный бродяга так бы себя не вел. Значит, он просто тупой 'бык'.
Микула развернул маленькую, сильно измятую бумажку с косо оборванным краем, тщательно разгладил и принялся вслух читать корявые карандашные строчки.
- 'Любой спор на интерес и есть игра на интерес'. Потом перевернул малевку и прочел текст с другой стороны листка:
- 'Эту рыбу никто из честных бродяг не знает. На 'четверке' он точняк не был. Пинтос про него не слыхал. Смотрите сами и решайте по нашим законам...'
Микула медленно свернул записку, подумал.
- Ну, Груша, чего делать будем? - спросил он, обернувшись к одному из своих подручных. Чувствовалось, что смотрящий не особенно разбирается в таких делах.
- Ну, эта... Давай малевку по хатам прогоним... Как решат...
- Скелет?
- Давай... Спросим...
- Чего вы фуфло гоните! - возмутился Зубач. - Кого еще спрашивать? Нам самим надо разборняк чинить. Расписной, тащи его сюда!
Зубач явно перехватывал инициативу, и ясно было как божий день, что он хочет схавать Микулу и стать на его место.
Вольф подошел к шконке спящего новичка и уже хотел нагнуться, чтобы похлопать по одутловатой харе.
- Притворяется, гнида, - предупредил кот. - Поберегись, у него мойка(1) в клешне.
Этого Расписной не ожидал. После тщательного шмона на приеме ему казалось, что ничего запретного пронести с собой в камеру невозможно. Но веки здоровяка действительно напряжены и чуть подрагивают, у спящих они расслаблены. И руки сжаты в пудовые кулаки...
Не приближаясь вплотную, Вольф уперся ногой в бок лежащему и резким толчком с усилием сбросил стокилограммовую тушу на бетонный пол. Раздался глухой удар, вскрик и тут же рев бешенства.
1 Мойка - бритва.
- Паскуда, на Резаного тянешь! Распишу, как обезьяну!
С неожиданной ловкостью новичок вскочил и бросился на Расписного, целя зажатой между пальцами бритвой ему в лицо. Автоматическим движением тот поймал толстое запястье, левой несильно ударил в челюсть и, отжав откинувшуюся голову плечом, взял локтевой сгиб противника на излом.
- Бросай, сука! Ну!
Сустав противоестественно выгнулся, связки затрещали.
- Пусти... Сломаешь...
Бритва неслышно звякнула о бетон, Скелет поспешно схватил ее и отскочил в сторону.
- Вот так. Пошел!
Деваться было некуда. Чтобы ослабить боль, Резаный привстал на носки и послушно семенил туда, где его ждал готовый к разбору блаткомитет. Но похоже было, что настроение у первого стола переменилось.
- Гля, - забыв про запрет, присвистнул Груша, и ему никто не сделал замечания. Застыл, неестественно вытаращив глаза, Скелет.
С явной оторопью смотрели Катала и Микула. Смотрели не на Резаного, а на Расписного, будто он являлся виновником предстоящей разборки. А Зубач криво улыбался нехорошей, понимающей улыбкой.
Волк понял, что упорол косяк. И тут же сообразил - какой.
- Гля, братва, где это он таким финтам научился?! - обвиняющим тоном задал вопрос Груша. Он обращался к камере, и ее ответ мог вмиг бесповоротно определить дальнейшую судьбу Расписного. Если этот ответ не опередить...
- У ментов, где же еще! - сквозь зубы процедил расписной, выпустил Резаного из захвата и толкнул вперед, прямо к Микуле. - Мы с пацанами в Аксайской КПЗ три месяца тренировались. Клевый приемчик, он
