– А как же плюшки? – обиженно спросила она. – Этот ваш американец почти все съел, а вы даже не притронулись…
– Извините, я не знал… – Пол смущённо порозовел и тихо пробормотал:
– Вот оно, русское гостеприимство…
– Идёмте вниз, глянем, кого там принесло, – скомандовал Родион, и мы спустились в приёмную.
…Весь экран видеофона занимали две масляно-жирные физиономии в тёмных очках и без каких-либо признаков волос на голове. Они нетерпеливо шмыгали мясистыми носами и с лютой ненавистью смотрели в глазок, беспрестанно нажимая на звонок. Мне стало не по себе.
– Ты их знаешь? – спросил босс американца. Взглянув на экран, который он и не заметил сначала, тот вдруг дёрнулся, как от удара током, изменился в лице и сразу севшим голосом проговорил:
– Господи, этого не может быть! Это же Бэн с Клинчем! Как?..
– Ты уверен? – стараясь казаться спокойным, спросил босс. – Это те самые, о которых ты рассказывал?
– Я эти рожи на всю жизнь запомнил. Невероятно…
– А вы говорили, что в России все будет нормально, – с укоризной вздохнула я. – Могу вас уверить: здесь будет в сто раз хуже.
– Я, кажется, уже и сам понял, – пробормотал он, неотрывно глядя на бандитские хари в видеофоне. – Что думаете делать?
– Надо бы с ними переговорить для начала, – невозмутимо заявил Родион.
– Мария, займись клиентами.
– Только не выдавайте меня, прошу вас! – вскинулся американец.
Бросив на него уничтожающий взгляд, я нажала на кнопку переговорного устройства и спросила:
– Какого черта вы так трезвоните? У нас обед, не видите?
Бандиты сразу перестали звонить и растерянно закрутили головами в поисках соответствующей таблички. Её, разумеется, не было, потому что мы никогда не вешали ничего подобного и принимали клиентов в любое время дня и ночи. Но сейчас был не тот случай. Один громила, с родинкой на левой щеке, снял очки и грубо рявкнул:
– Что мы должны видеть?! Тут нигде не написано!
– Извините, я забыла табличку вывесить. Подождите ещё полчасика, обед закончится, и приходите. Сейчас мы не принимаем.
– Открывай, су… – начал было пыжиться второй, но первый пихнул его в бок, и тот сразу сник. Я спросила:
– А что вы хотите? Изложите просьбу – я передам начальству.
– Да мы тут одного человека ищем, американца. Высокий такой, в шляпе и с усами. Называет себя Диком Моловски. Он к вам не заходил?
– Моловски? Ну и фамилия… Нет, не заходил.
– Слушай, крошка, если он у вас, то лучше открой, – процедил второй. – А то мы разнесём вашу халабуду вдрызг!
– Не обращайте на него внимания, – извинился за товарища первый. – Просто этот американец – очень опасный преступник, он вовсе не тот, за кого выдаёт себя. Он убийца, маньяк и насильник. Вы слышите меня?
– Слышу, но ничем не могу помочь. А вы кто такие, сыщики, что ли?
– Мы? – они переглянулись. – Да, мы сыщики. В Интерполе работаем.
– Тогда все в порядке. Приходите после обеда с удостоверениями, и босс вас примет.
– А ускорить это дело никак нельзя? – скривился бандит. – Это срочно.
Пожалуйста…
Видимо, он уже забыл, когда произносил это волшебное слово в последний раз, поэтому оно вышло у него какое-то корявое и жалостливое.
– Вы что, не в себе? Говорю же: обед у нас. Я отключила видеофон и повернулась к американцу. Босс в это время о чем-то говорил по телефону из своего кабинета.
– Ну и порядочки у вас, – восхищённо выдохнул Пол. – Нам бы вот так: обед – пошли все к черту! У вас это что, святое время?
– Да, что-то вроде намаза у мусульман.
– А если атомная война?
– Только после обеденного перерыва. В этот момент Родион с довольным видом вышел из кабинета и заявил:
– Все в порядке. Я позвонил в отделение милиции, сказал, что на мой офис совершено хулиганское нападение. Сейчас этих друзей возьмут, и мы узнаем, что это за птицы.
– А эти твои милиционеры меня, случайно, не заберут? – заволновался Пол. – Я ведь в розыске…
– В розыске Пол Кейди, а ты, насколько я помню, теперь Дик Моловски.
– А если эти двое им скажут, что я, ко всему тому, нахожусь в вашей стране под чужой фамилией? Боже, мне конец…
– Не скажут, – уверенно бросил босс, усаживаясь на диван. – Если они бандиты, а я думаю, что так оно и есть, то никогда не сдадут тебя ментам. И потом, ты же можешь рассказать властям о кладе, и тогда прощай вся их затея…
Тут на улице послышался шум, визг тормозов и чьи-то крики. Я включила видеофон, и мы увидели, как двоих голубчиков, закованных в наручники, усаживают в милицейский «газик». От машины отделился здоровенный лейтенант в форме ОМОНа, подошёл к нашей двери и позвонил. Я вопросительно взглянула на босса.
– Открой, – разрешил он. – А ты, Пол, спрячься пока наверху, – и прошёл к выходу. Американец бросился на второй этаж.
– Ну что у вас тут было? – сурово спросил лейтенант, войдя в приёмную.
– Сам не пойму, – пожал плечами Родион. – Начали в дверь ломиться.
