повторял. Закончив, Олег подошёл ко мне, поздравил от имени штаба с принятием присяги и сказал: 'Отныне твоя жизнь, Радик, принадлежит 'Молодой гвардии' и её делу'.
'Молодая гвардия' росла и крепла. Всё больше становилось у неё бойцов, и каждый требовал смелого дела. Недавние школьники после вступления в организацию как-то вдруг превращались в настоящих подпольщиков.
С самого начала борьбы - когда всё было закрыто тучами и казалось, что немца не остановить, - и до последнего часа ребят не покидала горячая вера в победу, в возвращение на Донбасс Красной Армии, - и это объединяло ребят, таких различных и непохожих.
А главное, как мне теперь ясно, что сделало 'Молодую гвардию' близкой тысячам людей, - это была сила их организации.
Было похоже, как будто в кромешную ночь, среди воя ветра и пурги, когда гибель казалась неизбежной, вдруг впереди ярко засветил ясный огонёк маяка. Он указывал измученным людям единственно правильную дорогу.
Правда, это была всего небольшая группа обыкновенной краснодонской молодёжи, совсем ещё мальчики и девочки, но они были организованны и готовы к бою.
И каждый, кто или дрогнул перед врагом, или решил тихонько ждать прихода своих, подумал, наверно:
'Что же это получается? Люди взялись за оружие, а я-то что же сижу? Надо помогать!'
Отвага 'Молодой гвардии' у многих в Краснодоне в те суровые дни пробудила гражданскую совесть.
И было очень хорошо, что в борьбу с захватчиками в одном ряду со взрослыми вступили и наши дети.
Когда-то, на заре своей борьбы за свободу, наш народ выдвигал только одиночек-героев. Теперь, при Советской власти, стоило только появиться опасности, - на борьбу вставали сотни и сотни тысяч героев. Славная наша партия, комсомол, пионерские отряды, наши школы, наше искусство и наш труд сделали своё великое дело. Вчера самый обыкновенный школьник - сегодня становился героем. Много было таких героев, и враг был бессилен перед этим массовым героизмом, потому что на место одного погибшего вставали десятки.
Подымется мститель суровый,
И будет он нас посильней...
часто вспоминались эти вещие строки.
По тому, какая бывает весна, легко догадаться, какое придёт лето. Если эта группа наших краснодонских ребят была так отлично организована и отважна, значит, за ними стояла сила несокрушимая. Вот что стало ясно в Краснодоне даже самому робкому человеку.
И наша Красная Армия подтверждала это своими победами.
ОРУЖИЯ!
Ещё в те дни, когда враг всё шёл и шёл вперёд и мы своими глазами видели его военную технику, бесконечные потоки орудий, танков, бесчисленные самолёты у нас над головой, в сердце Ули Громовой закрались казалось, совсем в то время лишние - опасения.
- Товарищи, - сказала Уля друзьям, - чего же мы ждём? Скоро наши придут, погонят немца. Бои, наверно, будут большие. Чем же мы тогда поможем нашим раненым? Где возьмём бинты, марлю, всякие медикаменты? Всё это нужно теперь же собирать. Пора!
Мальчики как-то не очень охотно пошли на это, зато девушки открыли тут всю свою душу. Подруги Ули - быстрая, смелая Шура Бондарева, полненькая шустрая хохотушка Аня Сопова, Лиля и Тоня Иванихины, на редкость дружные, неразлучные сёстры, начитанная, степенная, строгая девушка Шура Дубровина, - сколько изобретательности, риска, терпения, хитрости вложили они, собирая медикаменты! Вначале они их добывали по своим домам, потом у знакомых, затем - из немецких госпиталей и аптек.
Много накопили девушки бинтов и марли, пакетов и всяческих медикаментов, но не пришлось им помочь нашим раненым...
Постепенно и умело штаб превращал свою организацию из агитационной в организацию вооружённого сопротивления врагу.
Ещё до трагической гибели шахтёров в городском парке ребятам удалось побывать на больничном дворе, где работали заключённые, повидать Андрея Андреевича Валько и от него узнать, что у села Деревечка в одной из двух заброшенных шахт спрятано разное оружие.
Теперь настало время достать это оружие.
Прихватив противогазы - на тот случай, если в шахтах скопились ядовитые газы, - Олег и Ваня Земнухов однажды утром ушли на разведку. Быстро разыскали шахту и после недолгих поисков обнаружили в замаскированной нише тщательно смазанные и уложенные в ящики пистолеты, автоматы, гранаты-лимонки, динамит, запалы и бикфордов шнур.
О результатах разведки было доложено на заседании штаба. У ребят был настоящий праздник. Юре Виценовскому, Васе Пирожку, Анатолию Попову, Ване Земнухову и Олегу было поручено перенести оружие на базу 'Молодой гвардии', созданную в подвалах разрушенной городской бани.
На склад 'Молодой гвардии' стали в избытке поступать винтовки и гранаты, добытые у врага, взрывчатка и патроны.
В октябре Серёже Тюленину, Клаве Ковалёвой, Жене Шепелёву и Олегу удалось довольно рискованное дело с оружием.
К вечеру, в сумерках, прибыла в Краснодон новая часть румын.
Солдаты разместились по домам, загнали свои машины во дворы, а сами отправились в парк, где для них шла немецкая кинокартина.
Острые глаза ребят подметили, что позади одного дома, между улицами Клубной и Садовой, стоит несколько машин с оружием. Охраны близко не было. Серёжа Тюленин вызвался проверить, так ли это. Вернулся он с сияющими глазами:
- Нету охраны! Кино смотрят. Вот дураки!
Напротив дворика стояло разбитое здание без окон и дверей.
План созрел быстро. Ребята вытащили из машин два больших ящика с гранатами, три винтовки и ползком переправили всё это богатство в разбитый дом. Потом как ни в чём не бывало они пошли в парк.
А через день оружие было благополучно перенесено в склад, под баню.
Я, испуганная, сказала ребятам:
- Как же вы осмелились? Ведь ещё совсем светло было! Каждую минуту вы могли нарваться на румын.
Серёжа только прищурил свои и без того маленькие серые озорные глаза. Клава выглядела совсем пай-девочкой, возвращающейся из школы. А Олег, поглядывая на товарищей, посмеиваясь, ответил:
- Могли, да не нарвались!
Были случаи с приобретением оружия и комические.
Как-то раз к нам забрёл румынский солдат с винтовкой, принялся ныть и жаловаться:
- Нехорош война. Немец плохо. Кушать давай нету. Худо, худо! Война нехорош! Винтовка нехорош!
У нас сидела Уля Громова. Я заметила, как Олег и Уля насторожились при словах 'винтовка нехорош', но сделали самые равнодушные физиономии. Вдруг Олег взял кусок хлеба, почти последний у нас, и сказал как бы между прочим:
- Хлеба хорош. Винтовка нехорош. Хлеба мало. Винтовка много. Давай?
Голодный румын без лишних слов вырвал у Олега хлеб, отдал ему винтовку и, что-то бормоча, вышел вон. Наш склад пополнился ещё одной вражеской винтовкой.
'ТАИНСТВЕННЫЕ УДОЧКИ'
Помню, незадолго до Октябрьских праздников Олег и брат Николай затеяли в углу двора какую-то возню: стаскивали туда доски, строгали шесты, вокруг валялся всякий плотницкий инструмент - пила, топор, молоток. Я их ни о чём не расспрашивала, но однажды, когда они долго не шли обедать, не вытерпела и спросила:
- Интересно, чем это вы так заняты, если вас даже обедать не дозовёшься?
- А вот видишь, - сказал Николай, указывая на длинный шест, сбитый из нескольких планок, - это мы с Олегом удилище мастерим. А вот это, - он указал на зачищенный электрический провод, - лески, чтобы рыба крупнее бралась. На конский волос мало что возьмёшь... Ты же сама жалуешься, что ничего сейчас не достанешь, вот мы и решили тебя побаловать.
