- Мне странно это слышать, Виктория. Еще не так давно ты не имела ничего против моих объятий, даже наоборот...
- Это правда. - Она заставила себя вымученно улыбнуться в ответ. - К сожалению, я слишком поздно поняла, что девственница обязана вести себя в соответствии со строго определенными правилами, установленными мужчинами многие столетия назад. Дотронься до меня, Рафаэль, увидишь, я содрогнусь и в страхе отпряну в сторону. Ну что, хорошо я усвоила урок?
За гневной тирадой последовала долгая пауза. Наконец Рафаэль сумел произнести сравнительно миролюбиво и спокойно:
- Давай играть в пикет.
- Но я совершенно не понимаю, почему ты так взбесился? Мужчине вроде бы должно быть лестно, если женщина в его объятиях теряет голову от наслаждения. Значит, этот мужчина - превосходный любовник! Но нет же, тебе угодить невозможно. Тебе нужна пугливая холодность, а не любовь и страсть. Вы, сэр, злобное, жестокое и противоречивое создание! Вот что я вам скажу. Так мы будем сегодня играть в пикет?
- Ты ждешь ответа? Или я могу проигнорировать твою страстную обличительную речь?
- Именно так ты обычно и поступаешь!
- Виктория, я и не подозревал, какой у тебя острый язык!
'Значит, ты просто осел!' - со злостью подумала она.
- А если бы ты знал об этом, то женился бы на мне?
- Да, но я бы успел подготовиться к общению с такой мегерой!
- В конечном счете ты, мой дорогой муженек, остался в крупном выигрыше. У тебя есть пятьдесят тысяч фунтов. На небольшую часть этих денег ты можешь купить поместье где-нибудь на севере и отослать меня туда. И присутствие сварливой мегеры не будет отравлять тебе удовольствие спокойно распоряжаться остальной суммой.
- Виктория, прекрати издеваться надо мной! И хватит молоть чушь относительно пятидесяти тысяч фунтов. Надоело.
Теперь Рафаэль не улыбался. Его лицо казалось суровым, почти угрюмым. И неприятным. Виктория опустила голову и, ссутулившись, направилась к двери.
- Я попрошу миссис Рипл найти нам карты. - Немного помедлив, она добавила:
- Рафаэль, а девственнице позволительно хорошо играть в карты? Или она должна заикаться, трепетать и всячески показывать полную беспомощность? Или, быть может, ей следует плохо тасовать карты? Какие еще глупости она должна продемонстрировать ?
'А она молодец, - с неожиданным удовольствием решил он, - не теряется, демонстрирует силу воли и несомненное мужество'.
- Точно не знаю, - легко ответил он. - Я еще ни разу не играл в карты с девственницей. Могу предположить, что, поскольку цель жизни любой женщины - лелеять и ублажать своего законного супруга, она должна играть плохо, с ошибками, чтобы дать ему возможность выиграть и ощутить свое превосходство.
- А она обязана при этом взирать на него с немым обожанием?
- Совершенно верно. А ты хорошо ласкаешь мужчину? Знаешь, как ублажить его? Доставить удовольствие?
- В жизни этим не занималась!
- Да, я забыл, ты же девственница. Или по крайней мере была ею некоторую часть своей взрослой жизни!
Виктория поняла, что чаша ее терпения переполнилась. Больше выносить насмешки и издевательства она не сможет.
- Все, Рафаэль, - спокойно сообщила она. - Перемирие закончено. И пошел ты к черту.
Расправив плечи и гордо выпрямившись, она направилась к выходу. Но, решив, что ее уход со сцены происходит слишком медленно, вдруг подхватила свои юбки и выбежала из комнаты.
Рафаэль понял, что снова все испортил. Проклятый язык! Выругавшись, он схватил бутылку бренди и решительно направился к себе.
На следующее утро он чувствовал себя отвратительно. Голова болела так, что, казалось, вот-вот разорвется. Он не мог ни о чем думать. И не хотел.
Жизнь ему спас Том.
- Что-то вы плохо выглядите, сэр, - поделился он своими наблюдениями с нетвердо стоящим на ногах Рафаэлем. - Моя мать научила меня готовить одно пойло, которое здорово помогает утром, с похмелья. Мертвых на ноги поднимает. Хотите попробовать?
Рафаэль молча кивнул. Сил открыть рот у него не было. Напиток был коричневый, тягучий, с неприятным вкусом и еще более отвратительным запахом. Но действие он оказал просто волшебное. Через полчаса Рафаэль почувствовал себя заново родившимся.
- Боже мой, Том! Я твой вечный должник! - воскликнул Рафаэль и с чувством пожал руку ухмыляющемуся кучеру.
- Бренди может оказаться вероломным другом, сэр, - изрек Том, - это уж точно. А миссис Виктория тоже составила вам компанию?
- Нет, - вздохнул Рафаэль, отчетливо припомнив события вчерашнего вечера, - я был наедине с моей бутылкой. Знаешь, дружище, пожалуй, я даже осмелюсь отправиться в столовую и проверить, чем миссис Рипл собирается травить нас за завтраком.
- Много яиц, сэр. Это пойдет вам на пользу. Еще один из советов моей мамаши.
Рафаэль был удивлен неожиданной словоохотливостью Тома. С тех пор как его наняли на службу. Том едва ли произнес больше двух десятков слов.
- Миссис Карстерс и я поедем на прогулку примерно через час, - сообщил Рафаэль, мысленно надеясь, что ему удастся уговорить Викторию составить ему компанию. Ведь по его вине было нарушено перемирие. Хотя, конечно, Виктория спровоцировала его.
Эти настойчивые вопросы о девственности... Черт бы побрал ее восхитительные невинные глаза! А чего стоит истерика по поводу склянки с кровью...
Виктория в одиночестве сидела за столом. Рафаэль сделал попытку дружелюбно улыбнуться, втайне надеясь, что она не заметит помятое лицо и налитые кровью глаза.
В первый момент она почувствовала, что снова поддается неотразимому обаянию его улыбки. Но тут же спохватившись и приготовившись к защите, она сухо произнесла:
- Доброе утро, сэр.
- Доброе утро, моя дорогая, позволь за тобой поухаживать!
- Нет, благодарю, - насторожилась Виктория. - Я сегодня не голодна. И кроме того, вид этого бекона как-то не вызывает желания его попробовать... Кажется, сегодня будет чудесный день.
- Да, действительно. Кстати, Виктория, как ты смотришь на обещающую быть исключительно приятной прогулку по окрестностям? Здесь недалеко есть норманнская церковь, которую, по-моему, стоит посмотреть.
- Это религиозный интерес или исторический?
- Ни то ни другое.
- Просто так удобнее?
- Что ты имеешь в виду? - удивился Рафаэль Он долго созерцал не особенно привлекательный омлет, но в конце концов решил все же последовать мудрому совету матери Тома и положил себе в тарелку изрядную порцию.
- Чтобы вручить очередную оливковую ветвь?
- Знаешь, дорогая, если бы тебя в свое время научили держать язык за зубами, мы бы без труда заключили перемирие лет на пятьдесят.
- Мирные переговоры не ведут таким возмутительным тоном, - холодно отметила Виктория, - и между прочим, как ты можешь есть эту яичницу? Она ведь недожарена! Гадость какая!
- Я буду тебе очень признателен, моя милая, если ты будешь смотреть только в свою тарелку. И давай рассмотрим нашу проблему с другой стороны. Может, мы в течение дня будем добрыми друзьями, а все
