ее спальне.
Глава 7
Он никогда не был в спальне жены?
Эванжелина уже хотела открыть рот, чтобы поинтересоваться у герцога, как же они сумели произвести на свет ребенка.
Ричард сразу же понял, что у нее на уме: мысли девушки с легкостью читались на ее выразительном лице. Она не умела притворяться, а ведь ей придется освоить это искусство, если она намерена бывать в свете.
- Я спал с женой, - сообщил герцог. - Просто никогда не делал этого и ее постели. Признаться, Марисса сама не проявляла никакого интереса к замку. Она не хотела жить здесь, предпочитая Лондон. А здесь Марисса оказалась потому, что ждала Эдмунда. - Взяв в руку вилку, Ричард легонько постучал ею по белой скатерти. - Марисса ненавидела море, влажный воздух. Она только и думала, как бы поскорее родить ребенка и вернуться в столицу. А теперь она покоится в нашем семейном склепе, который расположен на церковном кладбище в деревне Чеслей. Если хотите, можете сходить на ее могилу.
Интересно, когда он говорил об отце, его голос был полон страсти, а когда речь зашла о покойной жене, звучал совершенно равнодушно.
- А вы много времени проводите в Чеслей-Касле, ваша светлость? поинтересовалась Эванжелина.
- Стараюсь бывать здесь не меньше трех месяцев в году, - ответил Ричард. Кроме лондонского особняка, в котором живет моя мать, у нас есть еще три поместья, разбросанные по всей Англии. Я веду дела здесь, но иногда бываю во всех остальных владениях нашей семьи.
Да уж, подумалось Эванжелине, он говорит как истинный герцог, который знает свои обязанности и принимает их. А она... Она останется в Чеслей-Касле. Хоучард настаивал на этом, во всяком случае, именно здесь Эванжелина должна была получить дальнейшие указания.
- Честно говоря, - продолжал герцог через минуту, - как Марисса и моя мать, я предпочитаю жить в Лондоне. Там у меня много друзей, там есть где развлечься.
- Если вы позволите мне стать гувернанткой лорда Эдмунда, - заговорила Эванжелина, - то, возможно, вам будет приятно узнать, что я предпочитаю жить в провинции и люблю море. Я всегда терпеть не могла большие города. Не люблю шума и пыли. Если вы разрешите мне остаться, ваша светлость, то я буду счастлива здесь, в уединении деревенской жизни. Кстати, во всех книгах об Англии ваша резиденция описывается как одна из лучших, хотя, возможно, ей далеко до Бленхейма.
- Бленхейм - безвкусное нагромождение камней, в котором не видно определенного стиля, не чувствуется духа старины.
Его сады жалки, леса ничтожны! - возмутился герцог. - В его стенах не ощутить вечности! Совсем другое дело - Уорик-Касл. Вот там можно почувствовать и ничтожество и величие человека! К несчастью, у моих предков не было такого капитала, как у Уориков. - Ричард приподнял черные брови. - Но я не пустой бездельник, мадам! Не смотрите на меня с таким удивлением. Иногда я завожу разговоры о политике.
Сердце Эванжелины едва не остановилось. Что он имел в виду, заговорив о политике? Господи, она должна узнать, что к чему! Хоучард говорил, что герцог никогда не снисходит до разговоров о политике.
- О чем вы, ваша светлость? - вежливо переспросила она. - Вы заседаете в палате лордов? Издаете новые законы?
- Нет, это не совсем так, - покачал головой Ричард. - Просто я хотел сказать, что предпочитаю делать то, что интересно мне в данный момент. А большая часть того, что привлекает меня, не может быть интересна милой даме.
Он чего-то недоговаривает. Интересно, чего?
- Однако это не остановило вас ни сегодня днем, ни всего полчаса назад, с улыбкой заметила Эванжелина. А что еще ей оставалось?
Ричард засмеялся:
- Туше <Задет (фр.). Термин фехтовальщиков.>, мадам! Не хотите ли пройти в гостиную? Думаю, Бэссик скоро подаст нам чай.
- Но мы же только что пообедали!
- Бэссик считает, что чай - основа счастья, здоровья и благополучия. Если мы перейдем в гостиную, то поднос с чаем появится там не позже чем через час.
Герцог поставил для нее изящный стул с бледно-голубой обивкой возле камина. Сам он остался стоять, прислонившись к каминной полке и сложив на груди руки.
- Вы подумали о моей просьбе, ваша светлость? - спросила Эванжелина. - Вы согласны оставить меня в Чеслей-Касле?
- Но вы приехали сюда всего четыре часа назад, мадам, - пожал плечами Ричард.
Опустив глаза на руки, девушка честно призналась:
- Я боюсь, ваша светлость.
- Но я же не выгоню вас из замка.
- Возможно, но ведь вы можете просто оставить меня здесь, не поручив заботиться о вашем сыне. И я ничего не буду делать. Мне это не по вкусу. Скажу больше, мне это не подойдет.
- Почему вы так нервничаете? - воскликнул Ричард.
- Потому что вы еще не сказали мне, позволите ли остаться в вашем доме в качестве гувернантки лорда Эдмунда.
- Но вы же молодая женщина, мадам. Мне кажется, вы предпочли бы бывать в обществе. Я - ваш родственник. В мои обязанности входит устроить вас, сделать так, чтобы вы ни в чем не нуждались. Уверен, что моя мать с радостью представит вас бомонду. С вашей французской кровью, вашим лицом и фигурой вы, несомненно, будете иметь колоссальный успех. Я не хочу ограничивать вашу свободу, мадам, и уверен, что вы в скором времени сможете найти себе хорошую партию.
Ей и в голову не приходило, что он может оказаться столь великодушным. Но она во что бы то ни стало должна остаться в Чеслей-Касле.
- Несмотря на то что я наполовину француженка, ваша светлость, я чувствую себя настоящей англичанкой, - вымолвила Эванжелина. - Я не люблю французов.
- Я тоже, особенно Наполеона. Но что вы сказали?
- Я не хочу ехать в Лондон.
- Извините, я не ослышался?
- Я сказала, что у меня нет желания покидать Чеслей-Касл. Мне нравится замок, нравится море. Я хочу остаться с Эдмундом. Правда, мы еще незнакомы, но что-то подсказывает мне, что мы с ним полюбим друг друга.
Внезапно лицо герцога приняло равнодушно-циничное выражение. У него был такой вид, словно он хотел что-то сказать ей, но сдержался и лишь пожал плечами.
Девушка вскочила на ноги, отчего изящный стул упал на роскошный восточный ковер ручной работы.
- О Господи! - воскликнула она, поднимая стул.
- Мне показалось, вы чем-то смущены?
- Не понимаю, чем вызван ваш скептицизм, ваша светлость. Я честно сказала, чего хочу, но вы, похоже, не верите мне.
- Вы что же, так недавно овдовели, что правила приличия требуют, чтобы вы забыли о веселье? Если это так, то я, пожалуй, соглашусь с вашим желанием пожить уединенной жизнью в провинции.
- Я овдовела больше года назад, - ответила Эванжелина. - Отец умер вскоре после смерти моего мужа, так что правила приличия соблюдены. А теперь все, что мне нужно, - так это покой и отдых.
- Вы, должно быть, были очень привязаны к мужу, - равнодушно заметил герцог.
- Нет, то есть, конечно, да, я была очень привязана к нему, - поспешно согласилась Эванжелина. - Андре был замечательным человеком.
- И похоже, совсем бедным.
- Я осталась без денег, потому что не успела родить ему наследника, объяснила девушка. - Таковы уж светские законы даже здесь, в Англии. А теперь делами Андре заправляет его младший брат, с которым я никогда не ладила. После смерти Андре я вернулась в дом моего отца.
- Неужто этот юный глупец пытался соблазнить вас? - спросил Ричард.
