точно!
— А, ну ладно, — сказал Колян. — Тогда все совсем не так кисло, как рисовалось. Вернемся обратно к старине Тотмекру в его контору, разыщем там Месу и возьмем у него кусок посоха. Я ведь так понял, без разницы, какой посох, главное, что его недавно касался наш клиент?
— Ты правильно понял.
Завершающий этап операции под названием «Отмычка номер один» был назначен на ночное время. Так рассудил пришедший в себя Альдаир. Правда, силенок у него было маловато, как и у Эллера, но по сравнению с обычными людьми они все равно были как слон против моськи.
Золотую статуэтку Аписа до поры до времени припрятали в надежном месте. По крайней мере, так полагал Афанасьев. Если бы он знал, что их выследил Ару, то без труда вычислил бы, что золотой телец, которому поклонялись в Библии, и есть тот самый… В общем, неисповедимы пути твои, Господи.
В то самое время, как пришельцы из чужого мира готовились ломать посох, обнаруженный в руках жреца Месу, не кто иной, как владыка Верхнего и Нижнего Египта Рамсес II, скучал. Богоподобному правителю было нечем заняться. Недавно он заключил мир с хетхами и даже женился на дочери тамошнего царя. Дочь оказалась стервой, но Рамсеса это даже забавляло — первое время. Потом выходки новой супруги наскучили, он оставил ее в своем громадном дворце в Фивах, а сам уехал в Мемфис на церемонию, посвященную быку Апису. Вселившись в свой огромный мемфисский дворец, мало чем уступающий фиванскому, фараон принялся активно зевать. Его ничто не занимало. Даже церемонию, которая была назначена на завтра, он воспринимал с плохо маскируемым пренебрежением.
Фараон Рамсес правил Египтом уже около тридцати лет, и состояние, которое другой тиран назвал впоследствии «головокружением от успехов», давно уже перешло в неизлечимую стадию. Его давно перестали впечатлять смотры художественной самодеятельности, именуемые здесь, в Египте, торжественной встречей фараона. Рамсес въехал в Мемфис примерно в то же самое время, когда Женя Афанасьев и Колян Ковалев — по вине безвременно издохшего осла — упали в грязную лужу на окраине города. Рамсес проследовал на своей колеснице, кидая туманные взгляды на встречающих. Десятки тысяч людей с верноподданническими слезами на глазах осыпали его путь дождем цветов, едва распустившихся бутонов, зеленых листьев и пальмовых ветвей. Номархnote 7 Мемфиса, почтенный плешивый Нефермаат, и верховный жрец храма Птаха Тотмекр повалились в пыль перед конями фараона и принялись лобызать землю. Рамсес некоторое время наблюдал за этой малогигиеничной процедурой, а потом милостиво позволил проводить себя во дворец.
Здесь он отужинал, а потом повернулся к номарху, толстячку с клочковатыми сединами, и сказал:
— А что, Нефермаат, есть тут у вас приличные фокусники? Давно не зрел я чудес.
— О великий фараон, — склоняясь к Рамсесу, пропел номарх, — если солнцеликому владыке Египта угодно, чтобы…
— А покороче можешь? — почти по-ковалевски перебил его фараон.
— Все маги и жрецы Египта, владеющие тайным знанием вещей, к твоим услугам. Вот, к примеру, придворный маг Серпеат…
— А, этот занудный прыщ? — снова не дослушал его фараон. — Так он все свои знания утопил в вине. Хотел превратить свой жезл в светящийся вихрь, а вместо этого получил козу. Бодливую к тому же. И не говори о нем.
— А почтенный нубиец Абырвалг, чья кожа черна как ночь?
— Его переехали лошадями. Не знаю, когда он снова сумеет таскать свою черную задницу.
— О великий! — Номарх Мемфиса даже подпрыгнул от снедающей его угодливости. — Да будет тебе известно: верховный жрец храма Птаха, из придела которого выйдет завтра священный бык Апис, говорил, что среди его жрецов есть двое умельцев, обучившихся разным фокусам в чужеземных странах. Если бы вдруг ты повелел…
Фараон передернул широченными плечами. Огромное ожерелье-воротник, закрывавшее верхнюю половину его груди, заблистало драгоценными камнями. Рамсес сделал легкий жест рукой, и номарх умчался на коротких ножках. Под сводами огромного дворца перекатился его голос:
— Солнцеликий фараон требует пред свои очи жрецов Ару и Месу из храма Птаха! Немедленно послать за ними в храм и уведомить верховного жреца Тотмекра! В храм!
В это же самое время Альдаир, Эллер, Колян и Женя Афанасьев неслись в том же направлении. Пешком идти никто не захотел, а способность перемещения требовала слишком много энергии. К тому же использовать это качество дионов в таком крошечном деле, как марш-бросок от хижины парасхита Синуххета до храма Птаха, — это все равно что копать огород экскаватором. Потому воспользовались повозкой, запряженной двумя ослами. Это средство передвижения, конечно, сильно проигрывало джипу Коляна Ковалева, снабженному движком в триста «лошадей» и оставшемуся где-то там, в невообразимых далях пространства и времени. Но за неимением трехсот лошадиных сил пришлось воспользоваться двумя ослиными.
В храме Птаха их встретил переполох. Помимо переполоха, удалось встретить еще и пастофора Менатепа, при виде Коляна и Афанасьева переменившегося в лице. Только что на его глазах жрецов Ару и Месу увели во дворец фараона, и Менатеп, как человек с нечистой совестью, подумал: на расправу. Теперь, увидав своих недавних разоблачителей, он понял, что настал и его черед. Пастофор коротко взвыл и пополз куда-то на четвереньках, пересчитывая головой колонны. Колян настиг его, встряхнул и спросил свирепо:
— Эй, Менатеп, прохиндей, где Ару и Месу?
Пастофор шлепал губами и пытался выговорить что-то, но ничего путного сказать не мог. Наконец удалось узнать, что недавно за ними пришли воины из охраны самого фараона и увели. Имя светлого фараона насмерть перепуганный расхититель храмового имущества выговаривал минуты две. После этого сунул нарисовавшемуся рядом с ним Жене Афанасьеву золотой браслет с тонкой гравировкой и рубинами, искусно вставленными по всей окружности. Корыстный Ковалев немедля оценил штуковину примерно в десять тысяч евро, в связи с чем хотел присвоить драгоценность. Женя упирался. Вмешавшийся Альдаир откинул Коляна в сторону, как нашкодившего котенка, и обратился напрямую к пастофору Менатепу:
— Где находится сей дворец?
Менатеп воззрился на белокурого гиганта с ледяными голубыми глазами и, коротко охнув, попытался
