судья не чужд взяточничества. В одной руке судья Колынэ-тушимэл держал тавро — печатку, изготовленную из чистого золота, в другой — меч с алой, словно обагренной кровью рукоятью; это соответствовало, как и объяснял Колян, желтой и красной карточке.
Колынэ-тушимэл трижды протрубил в рог.
Матч начался.
Глава восемнадцатая
НЕНУЖНАЯ ПОБЕДА
Со звуком рога капитан «Дионнамо» Эллер отпасовал мяч Пелисье. Мячом был тяжелый черный кусок грубо выделанного каучука. Он сам по себе требовал значительного усилия. Пелисье тут же отшиб себе ногу, когда попытался перевести игру на правый фланг, где набирал скорость и усиленно махал руками Гринька. Впрочем, до дебютанта русской команды мяч не дошел: между Гринькой и катящимся каучуковым шаром затесался юркий Сартак, он умело вывернулся из-под опеки набежавшего Эллера и отпасовал одному из своих громил. Мяч пролетел по незамысловатой дуге и приземлился точно на ногу монголу. Если бы нога не была защищена бронированными сапогами-гутулами, такой мячик вполне мог раздробить кости стопы и плюсны пальцев. Монгольский нападающий таранного типа действовал молниеносно. Он подкинул мяч вверх, поймал его на голову (защищенную шлемом), а сам, не теряя контроля над мячом, ловко вскочил на коня. Мяч соскользнул с головы монгола и, прокатившись по боку лошадки сартаковца, оказался прижатым к этому самому боку здоровенной ногой монгольского Марадоны.
Аудитория взревела от восторга. Монгол мчался прямо на ворота, защищаемые могучим Поджо. Афанасьев даже прикрыл от ужаса глаза. Остановить этот вихрь казалось невозможным. Он и не думал, что понятие «форвард таранного типа» может быть до такой степени буквальным!
Однако центральный защитник, воевода Вавила Андреич, не растерялся. Он отважно бросился навстречу конному монголу, владевшему мячом. В следующую секунду выяснилось, что в русских селеньях можно найти не только женщину, способную остановить на скаку коня, но и мужчину тоже. Хитрый воевода, впрочем, даже не стал совершенно тормозить разогнавшегося жеребца. Он просто схватился за поводья и, подпрыгнув, мощным ударом ноги выбил мяч подальше в поле.
Дезориентированный всадник и конь влетели в ворота и запутались в цепях. Вратарь Поджо, что-то жующий, просто посторонился.
Игра продолжалась в бешеном темпе. Выбитый Вавилой мяч подхватил опорный полузащитник Эллер и, тут же развив прекрасную скорость, бросился в атаку. Острый форвард Женя Афанасьев ворвался в штрафную площадку соперника и закричал:
— Па-а-асуй!! Эллер, мне-э! Пасу-у-уй!
В свое время Афанасьев неплохо играл в футбол на межфакультетских соревнованиях в университете. В частности, он неплохо играл головой. Тому способствовали и рост, и прыгучесть. Вот и сейчас, увидев, как мяч после паса Эллера взвился в воздух, Женя подготовился подставить голову и уже наметил взглядом угол, куда он вознамерился закинуть мяч. Монголы не особенно хорошо играли в обороне, отметил он, и потому Афанасьева никто не успел прикрыть. Нет, на Женю бежал защитник, однако он явно не успевал помешать нанести роковой удар. Вот сейчас… сейчас… Бомммм!
Каучуковый мяч опустился на голову Афанасьева, прикрытую полукруглым вазообразным шлемом, — опустился, как молот. Перед глазами все взорвалось, расплываясь и тая в белых кружевах, потекло, помутнело. В тот же самый момент несчастного «дионнамовского» форварда постигло новое несчастье: до него дотянулся защитник. Жене показалось, будто ему врезали по ногам увесистым бревном. Окончательно теряя ориентацию в пространстве, он взвился в воздух и довольно неловко грохнулся оземь. Впрочем, пришел он в себя достаточно быстро. Шлем и пластины на сапогах парировали оба удара, в обычной жизни обеспечившие бы сотрясение мозга и перелом лучевой кости ноги.
— Аа-а-а!! — ворвался в уши Жени торжествующий вопль, и на него повалился Пелисье, а вслед за ним Эллер и два русича, воевода Вавила и Гринька. — Молодчина!! Гоо-о-ол!
Bce так же лежа на поле, Афанасьев приоткрыл один глаз. В трех метрах от него в воротах золотоордынского «Сартакя» лежал мяч, забитый им, Женей. Отскочив от афанасьевского шлема, капризный каучуковый снаряд все-таки поразил незащищенный угол монголо-татарских ворот. «Трибуны» притихли. На плоском желтом лице сидящего в ханской ложе Батыя отразилось легкое неудовольствие. В пяти метрах над головами игроков воздух рассек Горыныч с судьей Колынэ-тушимэлом. Он вскинул вверх меч. Это означало, что гол засчитан.
Бело-сине-красный стяг команды «Дионнамо» медленно переполз на одну зарубку вверх.
«САРТАК» (Золотая Орда) — «ДИОННАМО» (Святая Русь) —0:1.
Получив быстрый мяч в свои ворота, монголы стали играть хитрее. Сартак понял, что прямой наскок не возымел результатов. Потому монголы принялись играть в пас без задействования лошадей. Отобрать у них мяч было нереально: они прикрывали его корпусом так, что позавидовал бы любой защитник средней европейской команды. Потеряв терпение, Эллер — в непосредственной близости от своих ворот — провел довольно неуклюжий подкат, чтобы отобрать-таки мяч. Монгол рухнул, как будто ему подрубили ноги. Тотчас же в спину Эллера ударила тупая стрела.
Нарушение правил. «Желтая карточка». Змей Горыныч с судьей приземлился на поле, к ним приблизился воин с факелом в руке. Судья накалил золотую печатку и приложил ее к плечу диона. Тот скрипнул зубами, но сдержался.
«Так, — тревожно мелькнуло в голове Афанасьева, — следующее нарушение — уже усекновение башки. Да и травмоопасность высокая. А запасной у нас всего один…» О том, кто был этот запасной и какова его роль в истории, речь пойдет позже. В данный же момент Афанасьева, наказанного Эллера и их команду интересовало другое: «сартаковцы» должны бить штрафной. И это могло быть очень опасно, учитывая силу и габариты игроков противника.
Так и получилось… Бил защитник «Сартака», приземистый, необъятный в плечах, с мощными ножищами. Явный левша, то есть предпочитающий бить с левой ноги. Этакий монгольский Роберто Карлос. «Дионнамовцы» Святой Руси выстроили «стенку», прикрывая бронированными конечностями особо уязвимые места. Ощущался общий мандраж.
Двое монголов вскарабкались на коней и застыли по углам штрафной площадки. Зашитник-левша разбежался и…
Все ожидали чудовищного пушечного удара, который выбьет дух даже из непробиваемого Поджо.
