тот факт, что Барби-испанка и темнокожая Барби (именно сама Барби, а не ее подруги) представляют собой белую Барби, просто 'покрашенную в соответствующие цвета'; ее лицо имеет этнические черты только за счет росписи, а не за счет строения черепа. Другое обвинение — темнокожие подруги Барби реже участвуют в ее приключениях и похождениях, описанных в тематических журналах и книгах, чем куклы- европеоиды. Забавно что в то же время, когда в США накалялись страсти по поводу темнокожих Барби, в ЮАР времен апартеида черные куклы были запрещены — за обладание такой Барби вполне можно было сесть.
Но стремление к этническому разнообразию всегда было у «Маттел» недостаточно сильным, чтобы заглушить голос рынка. Мне известна по крайней мере одна попытка создания этнических кукол, так и не вышедших на рынок: создатели Барби довели эту серию до прототипа — и остановились. Это были Барби, одетые по моде австро-венгерской империи, они выставлены сегодня в одном из европейских кукольных музеев и представляют собой крайне странное зрелище: у Кенов широченные черные брови и лихие усы, Барби все, как одна, подражают трагической принцессе Сиси в годы ее молодости — осиные талии, широкие юбки, высоко подобранные локоны и излишне роскошные наряды, не лишенные некоторой патриотической дикости: розовый мундир поверх замысловатых кружев. Эти куклы выглядели слишком непривычно и совсем не имели соответствий в интуитивном историческом контексте, хорошо известном широким массам. Рынок не принял бы их; и создатели Барби — как и в ситуации с куклами, представляющими альтернативную моду 80 -х годов, — не стали рисковать деньгами.
Это подчеркивает важную черту всех этнических кукол от «Маттел» — они должны быть усредненными, стереотипичными, можно сказать — американизированными при всех своих этнических чертах, иначе от них отшатнется рынок. В начале 90-х годов «Маттел» запустила серию игровых кукол под названием 'Куклы мира'. Сейчас серия состоит из двух с лишним десятков кукол, среди них — испанка, голландка, норвежка, русская, чешка, марокканка, нигерийка, Барби из Ганы, кенийская Барби, кореянка, тайка, австралийка, малазийская Барби и т. д. Все они предстают перед нами одетыми в некое отдаленное подобие национальных костюмов, утрированных и крайне условных. Например, на русской Барби — кокошник, почему-то расшитый золотыми цветами, и белая рубашка; через плечо перекинута золотая коса. В энциклопедии указано, что кокошник 'напоминает по форме купола московского храма Василия Блаженного'. Выпускается еще одна этническая серия, предназначенная уже для коллекционеров, 'Принцессы мира'. Параллельно с ней существует коллекционная серия 'Богини мира', составленная из кукол работы Боба Мэки. Некоторые из этих кукол удивительно хороши собой, а детальность проработки их нарядов поражает воображение, но все они объединены одной крупной проблемой: ничего подлинно этнического в них нет. Например, все они одеты не в национальные костюмы, а в роскошные платья 'по мотивам', что особенно хорошо видно при рассматривании тех же 'Кукол мира', в теории призванных знакомить девочек с представительницами разных культур: французскую Барби непременно изображают исполнительницей канкана, тайская Барби выряжена в некое подобие традиционного костюма танцовщицы, на австралийку напялена шляпа бушмена…
Такой подход хорошо иллюстрирует подлинное отношение Барби к вопросам этноса. Барби, на мой взгляд, никоим образом не интернационалистка в полном смысле слова. Она, скорее, олицетворяет американскую буржуазную политкорректность, носители которой с подчеркнуто приветливой демонстративностью не делают различий между представителями разных рас и умиляются любым проявлениям 'национального характера', будь то любовь к спагетти, ношение сари, исполнение канкана или манера семенить крошечными ножками, обутыми в деревянные гэта. Таким образом, обвинения Барби в расизме видятся мне несостоятельными. О ней, скорее, можно говорить, что сама она является абсолютной, стопроцентной WASP, как по самоощущению, так и по идеологии; но иметь четкую национальную идентификацию совершенно не предосудительно как для человека, так и для куклы.
На более основательной платформе стоят те, кто обвиняет Барби в совершенно другом типе шовинизма: в неприязни к больным и слабым. Среди маттеловских кукол фактически нет людей с медицинскими проблемами. До 1999 года Барби и ее подруги ничего не знали о немощи и болезнях. В 1999 году в линии Generation Girls появилась Бекки. Бекки поступила в продажу с одним из самых неожиданных кукольных аксессуаров — инвалидным креслом, из которого ее, кстати, вполне можно было вынуть. О том, что именно привело Бекки к такому плачевному состоянию, нигде и ни в какой момент не говорилось, но так или иначе трагедия не прибавила Бекки ни ума, ни глубины: ее образ жизни во всем соответствовал идеалам 'Barbie Girl'. Официально эта кукла называлась 'Share A Smile Becky' ('Улыбчивая Бекки') (в русском переводе ее окрестили 'Неунывающей Бекки'). Эта кукла оказалась модницей, любительницей вечеринок и, естественно, чемпионкой Олимпиады для инвалидов. Заявленная в качестве 'ролевой модели для всех девочек, испытывающих проблемы со здоровьем', Бекки с тех пор используется компанией «Маттел» в качестве щита перед лицом неприятелей. Она — нечто вроде 'своего еврея': в ответ на любые претензии по поводу пренебрежения слабыми и немощными кресло с Бекки выкатывается вперед. Появление этой куклы дало компании «Маттел» прекрасную прессу, но та же самая пресса по-настоящему ликовала, когда выяснилось, что кресло Бекки не влезает в лифт двухэтажного 'Дома мечты' Барби (время от времени журналисты пируют на этом факте по сей день).
Помимо Бекки единственной демонстрацией того факта, что у Барби есть какие никакие представления о реальном мире и реальном страдании, было появление в 2003 году Барби — преподавательницы языка глухонемых. Это единственная кукла в истории, у которой ладонь не сложена лодочкой, а изображает знак, обозначающий на языке глухонемых фразу 'Я тебя люблю'. На обороте коробки с этой Барби приведены буквы алфавита для глухонемых, а в комплект, помимо школьной доски и мелков, входят стикеры с особыми картинками: на них изображены руки, подающие тот или иной знак. Идея эта была бы совершенно прекрасной, если бы не два нюанса. Во-первых, несчастье опять произошло не с самой Барби и даже не с кем-нибудь из ее друзей и родственников, а с посторонними, неведомыми людьми. А во-вторых, весь пафос кукол сводится на нет тем обстоятельством, что кроме учебных принадлежностей в набор с этой Барби входит… миниатюрная щетка для волос: глухота — глухотой, а внешность, видимо, прежде всего.
«Маттел» находится в сложной ситуации. Бекки была политической необходимостью, преподавательница языка глухонемых убивает сразу двух зайцев, апеллируя как к любви девочек играть в школу, так и к любви общественности к политкорректным игрушкам. Но слепая, парализованная, кривая, горбатая, одноногая и тому подобная кукла в реальности не представляет собой хороший эстетический объект. Она будет отпугивать девочек, привыкших видеть в кукле маленькую принцессу (та же Бекки очень хорошенькая, особенно если вытащить ее из инвалидной коляски и как следует нарядить). Девочки, по общепринятому мнению, видят в кукле будущих себя — и не захотят идентифицироваться с бедняжкой; политкорректная, но непривлекательная креатура такого рода, скорее всего, останется без рынка. Словом, можно смело предположить, что Бекки (раскупающаяся, кстати, очень плохо) еще долго будет чувствовать себя мучительно одинокой, если «Маттел» не позовет ей на помощь друзей из Олимпийской сборной инвалидов, в чем я сильно сомневаюсь.
Практически по всем перечисленным пунктам обвинения у Барби находятся не только враги, но и защитники. Кто-то считает, что ее неправильная внешность приносит в мир особую, почти инопланетную красоту, кто-то полагает, что пышущее здоровье Барби привьет девочкам любовь к правильному образу жизни, кто-то утверждает, что ее пресловутый консюмеризм учит девочек не складывать деньги в кубышку, а активно поддерживать национальную экономику. Но существует один аспект жизни, относительно которого Барби постоянно находится на простреливаемой территории. У этой куклы плохие отношения с представителями всех основных религий мира.
Барби создает впечатление стопроцентной атеистки, но при очень внимательном рассмотрении ей можно приписать некоторую склонность к легкому необязательному протестантизму. Например, празднует же она Рождество, и существует же 'Барби-Пасхальные-мотивы', держащая в руках хорошенькую корзиночку с нарисованными на ней яйцами и торчащими наружу бумажными цветочками. Но в остальном ни в каких проявлениях религиозности Барби не замечена. Более того, мне не удалось найти ни единого высказывания представителей компании на эту тему за все время существования куклы. Зато высказываний со стороны представителей самых разных конфессий хватает с избытком. Хуже всего дела обстоят с исламом: например, в Саудовской Аравии Барби не так давно запретили вообще, назвав куклу «антиисламской» и 'подрывающей моральные устои саудовских женщин'. В результате цена
