прокопанная много лет назад. Конечно, она была узкая, с лисью нору, но мое тело приложило все возможные усилия, чтобы миновать шахту как можно быстрее. Когти скользили по камню, об острые изломы царапалась шкура, однако я знал – если меня зажмет в этой норе, живым не быть…
Я выбрался. И побежал дальше тяжелым галопом. Я был в лесу, к полуденному восходу от города.
Земля изогнулась подо мной в невероятной судороге. Казалось, твердь сейчас расколется и рухнет во Внешнюю Тьму, что за краем Мира. Тряхнуло раз, потом снова, потом до ушей донесся чудовищный грохот – словно близкий удар грома от самой сильной молнии. Я нашел в себе силы обернуться и посмотреть в строну города.
Поначалу мои глаза ослепли от пятна белоснежного огня, куполом встававшего над Ивелином – маленьким городком в центре Аквилонии. Пламенная полусфера расширялась, накрывая собой озеро, неожиданно вскипевшее, разгоняя низкие осенние облака и круша все встреченное на пути. Я почувствовал, что березовый лес, на опушке которого я находился, замер в предвкушении чего-то недоброго. А потом налетел ураган.
Честное слово, я не помню во всех подробностях, что происходило дальше. Немыслимой силы ветер подхватил волчье тело, швырнул его шагов на двадцать пять в сторону, прямо на кусты молодого ольшаника, за которым располагалось неглубокое болотце. Именно оно и спасло жизнь Веллану Бритунийцу. Сразу за ветром пришел огонь, но к тому времени я, превозмогая боль во всех членах, успел отползти к болотине, забраться в воду и нырнуть с головой.
Вода мгновенно нагрелась. По счастью, некоторое время терпеть было можно. Но долго под водой не просидишь, тем более в волчьем облике – человек мог бы вцепиться руками в лежащие на дне ветки и подождать, пока не кончится весь воздух в легких. А мне чем цепляться? Хвостом?
В общем, я вынырнул довольно быстро – не прошло и полусотни ударов сердца, бившегося сейчас с утроенной частотой. Лес горел. Некоторые деревья вывернуло ураганом с корнем. Кусты, с которых сдуло чахлые осенние листочки, превратились в один большой костер. Болотце было окружено сбитыми с деревьев ветками, тоже тлеющими. Предок-волк снова подсказал мне, что нужно собрать последние силы и бежать отсюда прочь.
Постепенно возвращалась способность соображать. Я понял, что везение сегодня меня не оставит. Лесок находился совсем неподалеку от холма, где меня и Эйвинда должен ждать король… Лесной пожар не разгорится излишне сильно – сейчас осень и в течение последних дней шли дожди. Следовательно, я сумею повстречать Конана, Халька и Мораддина довольно скоро. Если, правда, с ними ничего не случилось…
«Эйвинд?»
Я бежал, припадая на раненые лапы, по березняку, огибая разбитые деревья и тлеющий кустарник. Сейчас меня меньше всего интересовало, что же случилось с Ивелином и осталась ли живая проклятая тварюга. Больше всего удручало то, что теперь я никогда не увижу Эйвинда из Райты… Человек неповоротлив и покинуть город так быстро наверняка не успел бы. Я, используя все четыре быстрые лапы и звериное чутье, и то едва спасся. Эйвинд, скорее всего, сгорел…
Вот и дорога. Великая Иштар, что такое случилось с песком, устилающим тракт? Он оплавился, позеленел и стал похож на стекло для витражей. Желтая осенняя трава по краям дороги выгорела до черноты. Кое-где она до сих пор тлеет…
Холм. И голос. Знакомый. Очень знакомый.
– Веллан! Ты?
Я не знаю, какое чудо позволило мне взобраться наверх и свалиться у ног Конана. Запомнились его прожженный плащ, покрасневшее, будто от ожога, лицо, и бешеные глаза.
– Эй, Велл, ты живой?
Конан присел рядом и погладил меня по холке. Подошли Хальк и Мораддин. Библиотекарь снял с пояса флягу с водой и попытался меня напоить. Вода попадала в основном не в глотку, а выливалась изо рта. Я чувствовал, что сейчас потеряю сознание…
…Конан, по пути в столицу, рассказал, что я провалялся без чувств почти сутки. Король, граф Эрде и Хальк все это время ждали Эйвинда, а следующим утром библиотекарь из любопытства поехал к городу. Точнее, к гигантской оплавленной яме, оставшейся на его месте. Никого из жителей Ивелина не осталось в живых, Утиное озеро пересохло, а лесной пожар, начавшийся после разрушения подземного чудовища, продолжался до ночи, пока не пошел ливень.
Еще Конан сказал, что они, стоя на пригорке, видели, как огненная волна смела городок, к небу поднялось черное облако, рассеявшееся после заката, а самое главное – зеленый туман ночью не появился. Конану и Хальку слегка обожгло лица в момент, когда погиб Ивелин: свет, изошедший от умирающей твари, оказался очень силен. Граф Мораддин успел отвернуться и упасть на землю, впрочем, на нем все равно прожгло одежду.
…Значит, мы с Эйвиндом сделали свое дело. Разбуженный гномами подгорный ужас сгинул. Мы сумели уничтожить чудище.
По дороге к Тарантии Хальк пытался строить предположения о природе этого огня, но так и не пришел ни к какому выводу. Несколько позже стало известно, что неподалеку от Ивелина пострадали две деревни, однако не шибко. Люди остались живы, только лишь загорелись несколько домов.
А еще следовало помнить: убит всего один подземный монстр. Второй наверняка продолжает опустошать Немедию. И неизвестно, какую угрозу продолжают таить в себе Граскаальские горы…
Никто из нас не знал, что продолжение истории с подземным огнем будет занимать королей Конана, Эрхарда и Нимеда, а с ними и всех прочих, несколько следующих месяцев.
Мы вчетвером – Конан из Киммерии, Хальк, барон Юсдаль, Мораддин, граф Эрде, а с ними я, Веллан из Бритунии – вернулись в Тарантию через два дня. Спустя еще несколько дней Мораддин, Хальк, молодой грифон по имени Энунд и я уехали в Ямурлак.
К летописи прилагается копия письма, адресованного Кеарану, графу Майлю, а через него – и лично королю Нимеду I. Подлинник был обнаружен начальником стражи Черных Драконов Паллантидом в маленьком деревянном футляре, прицепленном к лапке почтового голубя (задранного кошкой во дворе Тарантийского замка). Письмо было передано начальнику тайной службы Аквилонии барону Гленнору.
