рвами была пуста и видимой опасности не представляла, поэтому танк повернул башню градусов на тридцать в сторону тыла, откуда более всего ожидалось появления группок разбежавшихся иракцев.
А они возникли как раз откуда их не ждали – трое солдат-гвардейцев и гранатометчик в буквальном смысле вылезли из-под земли бруствера, что был на противоположной стороне рва. Застрекотали ничего не значащие в этой ситуации «Калаши», а потом бухнул гранатомет. Его выстрел практически слился с разрывом гранаты – перпендикулярное попадание в бочину повернутой башни. Но надо отдать должное бронеплите, она такое выдержала. Танк тряхнуло, у экипажа загудело в головах от грохота, но времени на очухивание нет – гранатометчику уже сунули второй заряд. Вскинуть гранатомет араб не успел – крупнокалиберный пулемет на таком близком расстоянии просто разорвал его на куски, а секундой позже та же участь постигла автоматчиков. Не зря гонял Мак-Фарлинг свой экипаж на бесчисленных учениях, вбил таки в солдат науку до самых спинномозговых рефлексов, выдрессировал за три года на славу – вот его ганнер (
В танке мигали лампочки, компьютер требовал проверки системы наведения, попутно проверяя все остальное оборудование. Периодически вспыхивали надписи – «система такая-то, повреждений нет». По радио Мак-Фарлинг быстро доложил ситуацию и отчитался о случившемся. Завершил доклад привычной фразой – «70-2-14 боеспособен». Дали команду отойти с освещенного места назад. Смотреть на открытое пламя через прибор ночного видения плохо – все становится белым, но вот уже и привычная ночная темнота. Теперь порядок – в легкой зеленоватой дымке все четко видно. Видны подошедшие «Брэдли», видны высыпавшие из них наши солдаты. Видны и несколько фигур, спешно улепетывающих за ров. Трансфокатор приблизил картинку, а лазерный дальномер замерил дистанцию – так полторы мили и шестнадцать ярдов (
По вспышке и проверили систему наведения – отклонение больше нормы, но в пределах, достаточных для дальнейшего ведения боя без перехода на «аналог» – визуальную наводку. Снова вышли ко рву, на этот раз подыскав местечко потемнее. Здесь переправляться бессмысленно – за рвом обширное минное поле. Надо выходить опять к горящей нефти – там мин нет, точнее есть, но только на выходах между двумя рвами. Это не проблема, саперы уже приготовили свои подарки по этому случаю – разминировать коридор на таком маленьком участке будет делом секунд. Где-то в высоте засуетились беспилотные разведчики – сейчас они транслировали последние инфракрасные картинки и радарные сканограммы грунта в предполагаемых проходах. Практически вся поверхность снимается многократно, затем туда вносятся сезонные изменения. Потом такие картинки сверяются с громадной базой данной. Конкретную мину так найти сложно, но вот уровень угрозы массового минирования просчитать можно запросто. Сидят спецы- офицеры в далеком Катаре и гоняют компьютерные программы, анализируя обычную землю. А потом говорят, стоит ли туда соваться. Сейчас стоит – кроме уже выявленных зон минирования ничего необычного не появилось.
Короткий сигнал цифровой радиосвязи – обмен файлами, за доли секунды в командирский компьютер вводится вся обновленная информация по намеченному району продвижения. На дисплее загорается «70», значит это со штаба родного полка. Раскрыть файл, не зная кода-пароля, невозможно. Вот и приходится танкистам по клаве стучать, правда клава маленькая, но на всякий случай и обычный кейборд есть, правда в боевых условиях его не подключают. Зато удобно потом бой разбирать – все пишется, и что видел, и куда ехал, и чем стрелял, кого, когда, где и как убил. Ну и конечно все автоматически передается в штаб, потом что-нибудь скрыть или прибрехать очень сложно. А на случай захвата танка информация и сами программы моментально уничтожаются. Такая ситуация и у пехоты – некоторые солдаты на касках имеют малюсенькие цифровые видеокамеры, способные работать в дневном и инфракрасном режимах со спутниковым позицированием и моментальной передачей информации, подобной тому, как работает мобильный телефон. Смысл тот же – информировать «в живую» командира в тылу, ну и контроль.
Мак-Фарлинг остановил танк и вылез на броню посмотреть повреждения. В свете горящей нефти была отчетливо видна неглубокая дырка с весьма острыми краями, напоминающая стоп-кадр падающего в воду камешка. Метал по краям этой ямки как бы расплескался. Вокруг места детонации бронеплита вздыбилась, и на ее поверхности были видны застывшие шарики аллоя, блестящие яркими искорками на обгорелой матовой краске. Осколком побило фару, антенна погнутая, да на верхнем пулемете царапины – ерунда, в общем. Специальным резаком со струей воды техники клином вырежут из бронеплиты этот кусок и сделают временную пробку, а когда-нибудь и саму плиту сменим. У «Абрамсов» такое вполне возможно. Но это не скоро, пожалуй, аж в Америке. Трое оставшихся за броней солдат с нетерпением ждали его разрешения перекурить – до прихода «Гризли» оставалось время, и их задачей было просто стоять, обеспечивая безопасность сравнительно беззащитных саперов. Лейтенант нацепил очки ночного видения – по фронту тут и там в ожидании, когда сделают проходы, останавливались «Абрамсы» его батальона. «Ладно, черти – покурим по очереди! Водитель на броню, стрелок и заряжающий следующие.»
Запалили самые солдатские сигареты – «Мальборо» из красной пачки. Еще популярен «Кэмэл», и совсем не популярны всякие «лайтс» со сниженным содержанием никотина. Перекурив прыгнули в танк, уступив место на броне стрелку и заряжале. Командир переключил рацию на канал общих коммуникаций – там как раз шеф саперов информировал первую линию фронта о своем подходе. Мак-Фарлинг перегрузил программу-карту, и на дисплее высветился рядок розовых точек, что значило «свои» – после досадной «дружественной стрельбы», то есть стрельбы по своим, иногда случавшуюся в Первую Иракскую, вся наземная техника получила опознаватели свой-чужой. На всякий случай развернул башню в наиболее вероятную сторону появления противника, готовясь прикрыть приближавшихся «Гризли», тяжелые тупоносые наливники, чем-то напоминающие русские ракетные тягачи, и «тележки с супермаркета» (
Только успели танкисты перекурить, как из-за бугорка выползла колонна под прикрытием родных «Брэдли» 70-го полка. Было видно, как их водилы пытаются сдерживать прыть своих машин, подстраиваясь под размеренный и неспешный ход инженерно-тыловой техники. Вообще боевая машина «Браэдли» это «броневик на стероидах» – слишком уж мощнецкий движок имеет по своему весу – двадцать пять тонн по пустыне носятся под 80 километров в час. Хоть и считается она машиной пехотной поддержки, но на русские БТРы или БМПэхи совсем не похожа – скорее нечто напоминающее угловатый легкий танк. Понятно, что с настоящим танком ей лоб в лоб не справиться, да она для такого и не предназначена. «Брэдли» воюет хитро – имеется у нее весьма неплохая пусковая установка TOW, самонаводящихся и управляемых противотанковых ракет, способных гарантированно достать любой замеченный танк более чем в 4-х километрах. При этом ракеты делают весьма замысловатый крюк и на подлете бьют танк сверху, где броня потоньше лобовой. А чужие танки замечать «Брэдли» умеет, тут уж конструктора постарались вдоволь и напичкали ее электроникой во истину с американским размахом. Например на новых М3А3 (
