здорового пятимиллионного города. Ехал в автобусе из Красного Села в Ленинград, в Военно-Медицинскую Академию на первый курс. Ехал и глазел на пугающий своими размерами чужой тогда Город на Неве и вместе со взводом орал «пуговицы в ряд…» Кто бы сказал, что это переживание таким вот странным образом по нелепым ассоциативным законам нашей психики всплывет на набережных Тигра и улицах оккупируемого Багдада, куда Ваню занесет судьба вместе с Американской Армией. Да тогда, да при дедушке Брежневе!? Ой, умора – ни за что не поверил бы! Да не то, что не поверил бы, а еще и в морду бы дал. Комсомол там, нучный коммунизм всякий. Хитрая штука жизнь – реальность зачастую перешибает наши самые дерзкие планы и фантазии.
Дежавю, это конечно, приятно и интерсно, кабы не война. Разбор связей прошлого с настоящим, это по карте пол мира в сторону – там можно приехать с работы, и чтоб дождь на улице, и чтоб камин запалить, да в стакан льда, а поверх виски. Вот там и копайся в истоках переживаний, тряси дебри скрывшейся в подсознании памяти. Впервые увиденный Ленинград моментально перечеркивается впервые увиденным Багдадом, Нева – Тигром, Литейный Мост снова становится Республиканским, и вообще тогда холодно было, а сейчас жара. И штаны были хэ-бэ-голифэ, и чищенные ваксой сапоги вместо армейских желтых ботинок. Тогда боялся наряда вне очереди, а сейчас боишься гранатометчика. Несерёзная ассоциция выходит – с лирикой на войне туговато. Не лиричится совсем, хоть убей. Ну пусть почти совсем. И насчет «хоть убей» явный перебор. Как раз «убей» тут элементарно случается. Но там, где камин и виски, почему-то случается чаще рассуждать про НАСДАК, чем про Ирак (
Рассужденя об свободных ассоциациях прекратились, когда стали понятны уверенность и спокойсвие водителя – район оказался нашпигован американской военной техникой. Один «Хаммер» даже стоял непосредственно под аркой. Позже на этом месте в самом сердце Багдада будет основан Кэмп Игл, а пока, пользуясь отсутствием жилых массивов сюда просто стягивается техника. Метров через сто впереди по Фылыстын на каком-то давно не поливавшемся и не стриженном газоне стоял «Абрамс». К нему и подкатил их Эм-Пи, минут десять-пятнадцать придется подождать. Наконец откуда-то из глубины города показалась колонна – четыре или пять грузовиков, «Страйкер» впереди, сзади «Хаммеры». Замыкал колонну опять же «Страйкер». В кузовах грузовиков на полу, сидели пленные. На голову одеты матерчатые мешки, руки стянуты пластиковыми петлями сзади. Чтобы не вставали и не пытались выпрыгнуть за борт, через руки пропущена цепь. На поворотах и ухабах пленные упирались спинами в борта, вытягивали и широко расставляли ноги, чтобы не упасть. Зрелище не из приятных. Эм-Пи громко просигналил и влез в колонну перед носом замыкающего «Страйкера». За окном потянулся унылый уличный пезаж уже обычного, жилого Багдада. На встречу шло много тяжелой техники – сегодня должны окончательно взять центр. Уже с ночи войска подтягивались к Кафану, обрубая блок за блоком (так на военные называют взятие городких кварталов). Пленные, это те, кто оставался ночью в захваченных гособъектах. Особого сопративления в городе похоже нет, во всяком случае за исключением нескольких дымящихся зданий особых разрушений не видно, лишь временами слышно далекое одиночное буханье взрывов и трескотня очередей. На городские бои 2-й Мировой и близко не похоже.
Уже на окраине из-за какой-то тыловой стычки колона внезапно изменила движение грдаусов на девяносто, а потом опять на девяносто. Из-за пыли солнца не видно, поэтому создается полное впечатление, что едем обратно. Снова вышли к танкам. Теперь танков много, штук семь. Конвой останавливается недалеко от моста через Армейский Канал, что идет параллельно Тигру, только без изгибов. Скоро на мост выползают две машины битком набитые иракцами. Все без оружия, держат руки вверх, на машинах белые флаги. Понятно, почему нас завернули – в районе выявили очередной «карман». К счастью обрабатывать этих пленных предстоит тому, кому они сдались. Нашего конвоя это не касается и вскоре поступает команда продолжать движение. Два танка становятся в охранение. Ну с такой охраной жить можно, скоро объездная, правда до Аэропорта пилить еще больше часа – считай треть Багдада по периметру надо обогнуть, а если считать до тюрьмы, то больше чем пол города объехать придётся. Аэропорт получается по пути – там Люис обещает минут сорок личного времени, да и Муфлиха надо забрать. С аэропорта есть дорога напрямую до Абу Гхурайба, минуя Батру и ближние окресности Багдада. С Кэмп Кроппера по ней будет миль тридцать, отдохнем-покушаем, а потом меньше чем за час добремся.
Вообще-то если бы не война, то в Багдаде есть что посмотреть. Эх, если бы можно было там белому человеку автобусную экскурсию устроить, как по Питеру или Риму… Мечта, пока не сбыточная, и уж в любом случае не скоро сбыточная. Экскурсии только на бронетехнике возможны, а иначе поездка будет в один конец – сто процентов белого человека там грохнут! Многие монументы Саддамовского Багдада похожи на советские – та же помпезно-официозная гигантомания. Но есть монументы с ярко-выраженной местной экзотикой. Взять хотя бы Монумент Шахидов. Да, да, тех самых, что взрывают всякие израильские автобусы и минводские электрички, захватывают московские норд-осты, да бесланские школы. Им вот, милым, не щадящим живота своего самоубийственным воинам ислама, и сделал Саддам памятник. Это у наивных россиян понятие о Саддаме, как о брате родном, а поговорили бы они на улице с его подданными! И где та дружба-любовь? Вот Чечню там все знают. Точнее, где находится Ченя эта, представления весьма туманные, но вот что там неверные русские правоверных мусульман истребляют знают все, от мала до велика. Поэтому к российским шахидам (нордостовско-бесланским) этот монумент напрямую относится. Монумент, кстати, красивый. Напоминает разрезанный пополам ярко-голубой купол мечети, правда одна половинка меньше другой, хотя тоже громадная. Между ними стоит не то столб, не тумба, вроде как покрытая иракским национальным флагом, ну и внушительный постамент, длинющие ступенки, да и сама площадь опять же не маленькая. Монументальность получилась не слабая – как у советских мемориалов на тему 2-й Мировой. Чёрт его знает, какая символика шахидов здесь скрыта, но багдадцы этим сооруженем очень гордятся – единственный официальный монумент в мире, посвященный исламским фанатикам- самоубийцам. И ведь платил же Саддам пенсии их семьям, невзирая на страну осуществления теракта. Тоже факт общеизвестный, хотя почему-то в ООН любят орать, что связь бассистского режима с терроризмом не доказана. Видать для такого дела мало им квитанций и специальной расходной статьи госсбюджета. Ну тогда приезжайте в Багдад, посмотрите на памятник.
Наконец вышли к индустриальным районам Мухаммад Салиха (южные пригороды Багдада). Доползли до перекрестка Саддамовского шоссе и дороги на аэропорт. Там танки остались, а колонна с пленными двинулась в кэмп. Замелькали знакомые детали местности, а вот и дымы нефтехранилища – здесь Ванька уже ехал несколько дней назад. Однако теперь в аэропорт въезжали не по бетонке через летное поле, а по обычной дероге. Этот район уже считается тыловым. К сожалению, Ланке на месте не оказалось. Зато в корзине для бумаг прямо поверх мусора лежала пустая бутылка. Ванька запустил руку в мусор – точно всего одна бутылка. Появилась слабая надежда, что остальные три может еще не распили, честно решив его дождаться. Тогда вечер обещает быть чудесным. Если вернуться успеем, конечно. Обнаружился и другой радостный момент – около складской палатки ЭРДЭКа поставили маленький вагончик-душевую. Эта душевая сильно отличалась от того, что Ванька видел в Кувейте. Расчитанная всего на четыре помывочных места, но комфортных, с умывальниками и зеркалами. Сбоку вместо бассейна стоял здоровый черный платмассовый бак кубов на десять. Не вдававаясь в технические подбробности, Ванька за какие-то минуты успел выбриться и первый раз за неделю принять душ. Как включить нагреватель он не знал, пришлось довольствоваться только холодной водой, но это не важно – пот игрязь смывает. Переодевшись в чистое, сходил в столовку. Завтрак уже прошел, хотя покушать нашлось. Соскучившись по полноценной горячей еде, Ванька ел быстро и жадно. После завтрака он зашел на продсклад и получил десять сухпайков. Наголодавшись на чужих хлебах он твёрдо решил всегда и везде на всякий случай брать собственный обед.
У палатки его уже ждал капитан Люис на своём «ЭмПи Хаммере». Сразу поехали забирать Муфлиха – тот попрежнему обслуживал интендатов, и те уже стали считать его своим законным переводчикаом. Переубеждать пришлось не долго, вопли о важности их работы никого не волновали. Муфлих просто встал в середине беседы с очередным местным завскладом-директором кладбища, по детски улубнулся и вышел со словами «а вам следует подучить английский». Для рекрутируемого спеца-аборигена такое вместо «до свидания» звучало несколько издевательски. Муфлих влез к Ване на заднее сиденье, где места значительно поубавилось – не совсем осознавая, что их ждет, капитан Люис запихал рядом с Ванькиным набором здоровый красный ящик «Крафтсман», из тех, где механики обычно хранят свой инструмент. Любопытства ради Айван приподнял крышку – ящик был забит цепями и наручниками. Дополненительными акцессуарами в
