Кили наклонилась вперед, придерживая рукой выпирающий живот.
– Ты хочешь сказать, что не заметила, какой он привлекательный? – недоверчиво спросила она.
Талия затрясла головой.
– Нет. – Жаль, что утром она не знала, кто он. Тогда ей бы удалось подавить неуместную реакцию своего тела. – Мужчины с точеными чертами лица не кажутся мне привлекательными. И мне не нравится, когда они красуются в костюмах, сшитых на заказ.
С сегодняшнего дня у нее появилась еще одна веская причина избегать мужчин. От них одни неприятности. Они лишают тебя мечты, без которой жизнь не жизнь.
Эмма поставила чашку на стол.
– И что теперь?
– Буду делать свою работу, – холодно сказала Талия, подняв брови и слегка пожав плечами. Что еще ей остается?
– Если нас всех не выставят на улицу, – заметила Кили. – Говорят, владельцы вот-вот продадут компанию.
– Эти слухи муссируют давным-давно, – возразила Талия, стараясь скрыть охватившую ее панику. Не может быть, чтобы она в одночасье потеряла работу и будущее, на которое возлагала так много надежд…
Кили поднялась из-за стола.
– Мне нужно идти.., домой, к Лэклену. Господи, я все еще не могу поверить, как мне повезло!
– Ты заслуживаешь счастья, – Талия сжала руку подруги.
Эмма засунула фотографии и письма в большую сумку.
– Может быть, тебе стоит подыскивать другую работу? – озабоченно спросила она.
Талия отрицательно покачала головой.
– Я слишком много вложила в нашу компанию. – Лучше примириться с унизительным положением, чем признать свое поражение. Она ни за что не расскажет матери о провале и добьется повышения, даже если ей придется ждать его еще один год.
– Но не ты переживай, что уезжаешь в Нью-Йорк и оставляешь меня на съедение Даррингтону.
Эмма рассмеялась – Ты ему не по зубам.
Талия кивнула и заставила себя улыбнуться.
– Конечно. Я справлюсь. Как всегда. – Она справилась, когда умер отец и мать начала работать. Ей удалось пережить одиночество в пустом доме в дни своего рождения, чувство заброшенности и разочарования, когда мать из-за работы не смогла прийти на церемонию вручения диплома.
Она одолеет Даррингтона без посторонней помощи. Ей придется узнать, что он собой представляет и как ему удалось перехватить ее повышение. Тогда она сможет объяснить это себе и матери.
Возможно, ему просто повезло. Талия закусила нижнюю губу. Не обзавестись ли ей несколькими амулетами на всякий случай?
Она сделает все, чтобы попасть туда, куда хочет. Ведь Талия Моран – профессионал.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Кейс сел в большое кожаное кресло и снова обвел взглядом свой новый офис.
Весь вчерашний день он приглашал к себе сотрудников, беседовал с ними, узнавал, как они работают и увеличится ли их отдача при появлении новых стимулов.
Работа шла хорошо. Она напомнила ему, каким он сам был шесть лет назад, когда еще не утратил веру в жизненные ценности, включая любовь и брак.
На стенах кабинета красовались эстампы в рамках, по углам чахли большие папоротники – то ли живые, то ли искусственные; на желтом кожаном диване лежали коричневые подушки под цвет ковра, на котором стоял хромированный кофейный столик.
Не мешало бы, намекнул один сотрудников, внести кое-какие изменения в работу компании, чтобы поднять моральный дух коллектива. Придется Кейсу заняться этим. И мисс Талией Моран.
Нет. Он должен думать лишь о том, как добиться динамичной работы компании. Его не касается, почему она исчезла, сделав свое сообщение. Однако он не может отделаться от мыслей о ней. Почему в ее глазах потух свет, пленивший его при первой встрече?
Вчера он подумывал о том, чтобы вызвать ее в свой кабинет, но решил, что спешить не следует. К тому же он может случайно встретиться с ней: они работают на одном этаже.
Однако вчера он не видел ее.
Она избегает его? Кейс задумчиво потер подбородок. Женщины – странные существа. Возможно, она рассердилась, что он не упомянул о своей должности, когда столкнулся с ней в фойе. Но ему не хотелось, чтобы это повлияло на ее первое впечатление о нем.
Впервые ему захотелось быть самим собой, и что из этого вышло? Теперь он ее босс, и это подтвердил холодный взгляд, который она бросила на него в зале заседаний.
Стук в дверь прервал его размышления.
