целый праздничный сезон. Задолго до четырнадцатого февраля радио обрушивает на людей шквал праздничной рекламы — расхваливают цветы, конфеты и тому подобную чепуху. Целую неделю газеты пестреют объявлениями о лучших ресторанах и магазинах Финикса, и одна из телевизионных компаний каждый день передает интервью с десятью парами-долгожителями. Повсюду красные сердца и любовные песни. И дождь. Целыми днями.
— Не смей жаловаться на дождь, — раздраженно сказала Мореа, когда Сандра позвонила ей, — у нас в Денвере вообще метель. И я в гневе. Говорю тебе как друг: я на тебя сердита. Как ты смеешь оставлять такие сообщения на моем автоответчике и не перезванивать?
— Прости, Мореа, я просто устала.
— Ты согласилась помогать мне. Но даже не оставила номера телефона, не представилась моей секретарше…
— А как же ты меня нашла? Этого номера нет в телефонной книге.
— Да уж, поверь мне, это было нелегко. Пришлось звонить Коннору.
Сердце Сандры сжалось.
— Ты сказала ему, что я здесь?
— Как я могла? Я и сама не знала. Просто хотела попробовать. В любом случае, если Финикс первое, что мне пришло в голову, значит, и ему тоже именно Финикс придет в голову.
— Глупый вопрос, — призналась Сандра.
Разумеется, Коннору не составило труда догадаться, где она скрывается. А то, что он не последовал за ней, только доказывает, что ему это совсем не важно. Без нее они с Николь помирятся.
— А при чем тут развод? — Мореа вернула ее на землю своим вопросом. — Ты на этот раз действительно надумала разводиться? Если же это опять проделки влюбленных, то я…
— Совсем наоборот.
— Мне надо бы отказать тебе и не возвращаться к твоему делу больше никогда.
— Ну, Мореа, пожалуйста, мне нужен друг!
— Тебе известны все мои слабости, да? — вздохнула Мореа. — Мне кажется, что вопрос раздела имущества надо поставить первым. И также насчет алиментов.
— Нет, мне ничего не надо. Предложи Коннору тот же договор, что и раньше, и скажи, что я ничего не прошу.
— Ты что, Сандра, свихнулась от любви?
— Наоборот, думаю, что только начинаю приходить в себя.
Мореа издала невнятный стон.
— Сандра, твое имя сохранится в истории правосудия как имя одного из самых сложных клиентов, но не пытайся установить мировой рекорд. Ладно, я все организую, а ты сможешь подписать бумаги в пятницу вечером, на балу в День Святого Валентина.
— А теперь у кого крыша поехала? Если ты воображаешь, что я вернусь в Денвер на бал…
— Конечно, вернешься. Комитет постановил наградить тебя за распространение пригласительных билетов, а ты не явишься — хорошенькое дело!
Сандра бросила трубку и вышла на террасу. Дождь мельтешил перед глазами, а воздух был свежий и чистый и, пожалуй, теплый. Она с удовольствием вытянулась на шезлонге и наблюдала, как капли дождя скатываются по крыше террасы и падают в бассейн.
Хорошо, решила она наконец, я пойду на бал, раз Мореа настаивает, осчастливлю комитет, подпишу все бумаги и вернусь в Финикс. Я устрою свою жизнь. Пора перестать жалеть себя, пора подумать о ребенке.
Она не знала, с чего начать. Наверное, с приятного пустяка: прогулка, поход по магазинам, звонок подруге. Теперь в ее жизни начнется самая важная глава. И если она станет вести себя правильно, однажды к ней вновь вернется ощущение полноты жизни.
Огромный танцевальный зал отеля «Кендрик Денвер» был залит светом прожекторов и люстр. Сандра вошла через главный вход и спряталась в затемненном уголке. Отсюда, почти незаметная за драпировками, листьями плюща и букетами роз, она могла видеть весь зал.
В рассеянном свете трех огромных хрустальных люстр танцующие пары казались такими романтичными! По краям танцевальной площадки стояли длинные столы, застланные розовыми скатертями, на каждом — хрустальная ваза с одинокой розой на длинном стебле. Под потолком плавали розовые и красные воздушные шары, а со сцены доносилась чарующая мелодия любовной баллады. Отлично, решила Сандра, как она и предполагала, бал был в полном разгаре. Ее нежно-розовое платье не привлекало внимания в море белого и розового кружева и шелка. Сандра могла бы затеряться в толпе, и никто бы не подумал, что она только что пришла, а сыграв свою роль, так же незаметно исчезнуть. Она остановилась в этом же отеле, и невозможно проследить, когда она уйдет. Просто поднимется на другой этаж, будто ищет туалет, зайдет в лифт и… через пару минут окажется в своем номере.
По иронии судьбы она остановилась в том же отеле, где жил Коннор во время бракоразводного процесса. Интересно, в какой комнате он останавливался? Нравилось ли ему там жить?
А как ему живется сейчас? Может быть, сейчас он веселится с Николь в этом зале? Может быть, он, так же как и она, считает, что они могли быть уже в разводе и тогда им не пришлось бы начинать весь процесс сначала?
Перестань думать об этом, приказала она себе, и начинай искать Мореа.
Вдруг за ее спиной раздался голос:
— Поздравляю с годовщиной.
Она слишком резко повернулась. Рука Коннора поддержала ее, пока она не восстановила равновесие. Он отошел от Сандры на некоторое расстояние и оглядел ее с ног до головы.
И как на это ответить? Сказать спасибо за поздравление? Идиотская ситуация — стоять здесь с грустной и нелепой улыбкой и не знать, что делать. Но и его глаза были невеселы, а губы плотно сжаты.
И все-таки, подумала Сандра, он красив, как никогда. В этой облегающей жилетке и белоснежной сорочке Коннор выглядел до неприличия загорелым и сексуальным. Он и в самом деле вполне мог слетать на какой-нибудь пляж денька на два. Тут же явилась мысль о том, что он провел это время на курорте с Николь…
— Ты сказала, что не придешь на праздник. — Его голос был хриплым.
Сандра пожала плечами.
— Мореа настояла. Ты же знаешь, если ей надо, она кого угодно уговорит. Я тоже не думала, что ты придешь.
— Иначе ты бы предупредила меня, чтоб держался от тебя подальше? Ты просто сэкономила мне деньги на поездку в Финикс.
Она в изумлении широко открыла глаза.
— Удивлена? Мы же не закончили наш последний разговор.
Взгляд ее рассеянно бродил по залу.
— Нам вряд ли удастся поговорить здесь о личном.
— А почему бы и нет?
— Перестань, Коннор! Если ты собирался поговорить со мной, мог бы позвонить. Я ни от кого не прячусь.
— Когда Мореа сообщила мне, что возобновила бракоразводный процесс, ты уже была на пути сюда.
Она тяжело вздохнула.
— Я не собираюсь обсуждать это, Коннор.
— Никто не обращает на нас никакого внимания.
Это похоже на правду. В огромном зале они были одни с Коннором, хотя их окружала сотня-другая людей. Танцующие подчинялись музыке, зрители наблюдали за танцующими, никто не смотрел в их сторону.
— Ладно, — сдалась она, — давай выясним все раз и навсегда. А ты знаешь, почему я уехала?
— Тебе нужно было время, чтобы все обдумать. Или это просто предлог? Это была ложь, так ведь?
Обвинение было так похоже на правду, что против ее воли на щеках вспыхнул румянец.
