грубый и вспыльчивый. Они поссорились, причем Хельмерс получил плохую аттестацию, так что нигде не мог найти места. Тогда-то он и уехал так далеко, как только смог… Видишь вон в той стороне дубовую рощицу?
— Да! — ответил Фрэнк, посмотрев в указанном направлении.
— Там мы снова выедем к ручью, а за рощей уже начинаются поля Хельмерса… До сих пор ты расспрашивал меня; теперь и я хочу навести кой-какие справки. Этого бравого негра зовут Скользящий Боб?
При этих словах Боб так подпрыгнул в седле, словно он хотел соскочить с лошади.
— А! О! — выкрикнул он. — Почему масса Кровавый Лис обзывает доброго, хорошего массера Боба?
— Я не хотел ни обзывать, ни оскорблять тебя, — ответил юноша. — Я считаю себя твоим другом.
— Зачем же тогда называть массера Боба так, как его дразнят индейцы? Массер Боб и в самом деле когда-то постоянно соскальзывал с лошади. Но теперь массер Боб скачет, как черт!
И дабы показать, что он сказал правду, негр пришпорил лошадь и галопом поскакал — к упомянутой рощице. Фрэнк тоже удивился вопросу молодого человека.
— Ты знаешь Боба? — спросил он. — Но это же почти невозможно.
— О, возможно! Я и тебя знаю.
— А ну-ка! Как же меня зовут?
— Хромой Фрэнк.
— Вот удача! Верно! Но, малыш, кто тебе сказал об этом? Ведь я здесь ни разу в жизни не был.
— О, — улыбнулся юноша, — такого знаменитого на Западе человека, как ты, надо знать.
Фрэнк напыжился, так что фрак стал ему узок, и спросил:
— Я? Знаменитый? И ты это знаешь?
— Да!
— А кто тебе это сказал?
— Старый мой знакомый Якоб Пфефферкорн, которого обычно называют Толстяк Джемми.
— Черт возьми! Мое прозвище! Где ты его слышал?
— Несколько дней назад я встретился с Джемми в Уошита-Фок, и он рассказал мне, что условился встретиться с вами сегодня в Хельмерс-Хоум.
— Верно. Значит, он там будет?
— Да! Я выехал раньше и еду сюда прямо с верховьев реки. Он вскоре непременно проследует за мной.
— Это прекрасно! Это великолепно! Значит, он рассказал тебе про нас?
— Он описал мне весь ваш путь к Йеллоустоуну. Как только ты сказал мне, что тоже был лесничим, я сразу же догадался, кого вижу перед собой.
— Теперь ты мне поверишь, что я хороший немец?
— Поверю не только в это, поверю и в то, что ты вообще хороший парень, — молодой человек улыбнулся.
— Значит, Дики не охаял меня?
— Ему это и в голову не пришло! Как мог бы он очернить своего бравого Фрэнка!
— Да, знаешь ли, мы порой спорили о вещах, для понимания которых гимназического образования недостаточно. Но это в прошлом, а теперь на всем белом свете нет лучших друзей, чем мы… Но вот Боб, вот и роща. Куда дальше?
— Через мост, на ту сторону, а потом по тропе между деревьями. Это и есть самое верное направление. Таким всадникам, как Боб, не нужна торная дорога.
— Верно, — гордо согласился негр. — Масса Кровавый Лис видел, что массер Боб может скакать напролом через все препятствия, как индеец.
Всадники перепрыгнули через ручей, миновали лесочек и проехали вдоль обнесенных изгородями полей, засеянных кукурузой и овсом.
Здесь местами попадались плодородные черноземы, свойственные техасской равнине и дававшие богатые урожаи. Из ручья можно было брать воду — он протекал совсем близко к жилью. Сразу за ним виднелись скотный двор и хозяйственные постройки.
Дом был сложен из кирпича длинным и низким, без верхнего этажа, но с двумя маленькими мансардами по каждому из фасадов. Перед дверью, стройные, словно свечи, росли четыре огромных дуба с голыми почти до самой вершины стволами. Только на самом верху вширь уходили могучие ветви, дававшие густую тень; под ними стояло много столов и простых деревянных скамей. С первого взгляда можно было угадать, что жилые помещения располагаются справа от входа, слева же находится упомянутая Кровавым Лисом лавка.
За одним из столов сидел мужчина в летах. Зажав во рту трубку, он испытующе разглядывал троих приезжих. Роста он был высокого, крепко сколочен, с продубленным непогодами лицом, обрамленным густой бородой — настоящий житель Запада. По рукам его было видно, что он мало отдыхал и очень много трудился.
Узнав проводника, он встал и еще издалека закричал:
— Добро пожаловать, Кровавый Лис! Ты опять изволил появиться? Есть новости.
— Откуда? — спросил юноша.
— Оттуда.
Человек показал рукой на запад.
— Какие новости? Хорошие?
— К сожалению, нет. Видно, снова в степях появились гиены.
Англоязычные американцы называли Льяно-Эстакадо по-своему: Стейкед-Плейнз, то есть Огороженные равнины, что соответствовало испанскому названию — Равнины с вешками.
Казалось, полученное известие сильно взволновало молодого человека. Он соскочил с лошади, поспешно подошел к мужчине и сказал:
— Ты должен сейчас же сообщить мне подробности.
— Сведений у меня немного, их можно пересказать очень быстро. Прежде, однако, будь так любезен объяснить этим джентльменам, кто я такой.
— Это можно сделать столь же быстро. Ты мастер Хельмерс, владелец этой фермы, а эти господа — мои хорошие друзья: мастер Хромой Фрэнк и массер Скользящий Боб. Они разыскивали тебя — может быть, в надежде что-нибудь у тебя прикупить.
Хельмерс посмотрел на чужаков и заметил:
— Прежде чем торговать, я хочу познакомиться с ними. Раньше я их никогда не видел.
— Ты спокойно можешь принимать их у себя — я же назвал их своими друзьями.
— Всерьез или только из вежливости?
— Вполне серьезно.
— Ну тогда — добро пожаловать.
Он протянул руку Фрэнку, затем — негру, а потом предложил им садиться.
— Сначала надо поставить лошадей, сэр, — сказал Фрэнк. — Вы же знаете, какова первая обязанность мужчины на Западе.
— Хорошо! По вашему отношению к лошадям я вижу, что вы отличные парни… Когда вы намерены уехать?
— Возможно, нам придется остаться на несколько дней, потому что мы ждем приезда своих друзей.
— Тогда отведите лошадей к конюшне и позовите негра Геркулеса. Он вам во всем охотно поможет.
Приезжие поспешили увести лошадей. Хельмерс, покачав головой, посмотрел им вслед и сказал Кровавому Лису:
— Странных парней ты мне привез! Какого-то чернокожего ротмистра из французской армии и пятидесятилетнего джентльмена в шляпе со страусовыми перьями. Подобный головной убор бросается в глаза даже на Дальнем Западе.
— Смотри, не ошибись, старина! Я назову тебе только одно имя, и тогда ты сразу им поверишь. Они —
