— Отавью Кавальканти — один из самых больших либералов. Он столь либерален, что не может поехать в Нью-Йорк и прочесть там свои стихи.
— В чем-то он либерал. Когда же речь заходит о его дочери…
— А каково ваше мнение об Отавью?
— Он — великий ученый и поэт, который не отвечает на мои вопросы.
— Бразилию трудно понять.
— Отавью говорил с вами вчера вечером, Теу?
— Да, — признал Теу. — Говорил. Но меня заботит другое.
— Лаура положила лягушку под нашу кровать.
— Да, — кивнул Теу. — Отавью сказал мне. Вы знаете, что это значит?
— Теперь знаю.
— Видите ли, вы не понимаете Бразилии. Может, и не сможете понять. Так много пришло в нашу жизнь из древности. От наго и банту, еще больше от жоруба.[3] Это надо чувствовать… — Теу помолчал. — Что вы делали до того, как приехали сюда? Были журналистом?
— Я работал в газете.
— Тогда вы должны подумать о том, чтобы снова начать работать в газете. Купите собственную маленькую газету, там, где вам хочется. Освойте современный коммуникационный уровень. Растите вместе с вашей газетой.
Флетч помолчал. Затем допил кофе.
— Теу, вы слышали эту странную историю о Жаниу Баррету? О том, что я был каким-то человеком, которого убили здесь сорок семь лет назад?
— Да, мне сказали вчера вечером. Я встревожился.
— Почему?
— Я встревожился, потому что вы можете не понять.
— Разумеется, я не понимаю. Может, вы мне поможете?
— Я уверен, что женщина… Как ее зовут?
— Идалина. Идалина Баррету.
— Я уверен, что эта женщина искренне верит в то, что говорит. Это не обман, не мошенничество. Никто не собирается посмеяться над вами, как вы предположили вечером.
Наверху загудел пылесос.
— Теу, вы сами можете в такое поверить? — спросил Флетч.
— Думаю ли я, что в вас переселилась душа Жаниу Баррету? — переспросил, улыбнувшись, Теу. — Нет.
— Фу! — шумно выдохнул Флетч.
— Дело, однако, в том, что вы не знаете, как вести себя в такой ситуации.
— А как я должен себя вести?
Теу надолго замолчал.
— Я тоже не знаю. Бразилия — одна из самых развитых стран мира… — он замолчал, не докончив фразы.
— Кажется, я понимаю, что вы хотите сказать, Теу, — Флетч встал. — Я обещаю подумать.
— Просто вашего отца здесь нет, и я…
— Я подумаю, как жить дальше.
Теу долго жал руку Флетчу.
— Эти чечеточники. Ваш отец огорчится, если вы так и останетесь чечеточником.
ГЛАВА 10
— Лаура?
Занавеси отдернуты. Комната прибрана. Флетч распахнул дверь в ванную.
— Лаура?
Лишь записка на комоде.
«Флетч!
Позвонил Отавью. Он слишком устал, чтобы остаться на Карнавал в Рио. Хочет вернуться в Байа. Сказал, что плохо себя чувствует и не хотел бы путешествовать один. Поэтому я провожу его в Байа.
Вернусь в воскресенье. На костюмированный бал в „Канекан“ иди один. Если тебе станет очень одиноко без меня, я оставила книгу Жоржа Амаду „Дона Флор и ее два мужа“ — это бразильская классика. А я привезу тебе из Байа подарок.
В окне напротив мужчина все еще красил комнату.
Зазвонил телефон.
— Жаниу?
— Его сейчас нет.
— А Флетчер есть?
— Да, есть. Кажется.
— Флетч, это Тонинью Брага.
— Как поживаешь? Хорошо ли спалось?
— Мы подумали, что ты не откажешься провести этот день с нами. Мы хотим показать тебе одно интересное местечко в горах. А Лаура пока походит по магазинам.
— Лаура уехала с отцом в Байа.
— Прекрасно, так ты едешь? Изумительное место. Ты отвлечешься, расслабишься. Во время Карнавала необходимо хоть на день уезжать из Рио.
— Тонинью, я еще не ложился. Мне надо поспать.
— Там ты расслабишься. А после ленча сможешь и поспать.
— Теу да Коста ждет меня сегодня на костюмированном балу в «Канекане».
— Мы успеем вернуться. Мы тоже собираемся на этот бал.
— Кто это «мы»?
— Титу, Орланду, Норивал и я. Надо удрать от женщин хоть на несколько часов.
— Я лучше попробую поспать.
— Ты не понимаешь.
— Я ничего не понимаю.
— Мы в холле, ждем тебя.
— Тонинью…
— Ты поедешь?
Флетч взглянул на застеленную постель.
— E preciso terno?
Шутка туристов. В Бразилии никому не требовался парадный костюм.
— Костюм тебе не понадобится. У тебя есть деньги?
Флетч нащупал в кармане толстую пачку крузейро, которую он достал из сейфа отеля, чтобы передать Джоан Коллинз Стэнуик.
— Да.
— Хорошо. Возьми их с собой, мы сыграем в карты. И обчистим тебя.
— Ладно.
— Так ты спускаешься?
