— Прямо сейчас?
— Если я не смогу уснуть в ближайшее время… Я не знаю, чем это все кончится.
— Где Лаура?
— Поехала с отцом в Байа. Вернется сегодня к вечеру.
— Вы хотите увидеться со мной, прежде чем сможете уснуть?
— Да. Мне нужно что-то понять, что-то сделать. Кто-то должен мне объяснить, что к чему.
— Вы встревожены?
— Я ничего не могу понять.
— Приезжайте. Вы знаете, как добраться до Леблона?
— Да. Ваш адрес есть в телефонном справочнике. А ничего, что я приеду прямо сейчас?
— Карнавал я игнорирую. Жду вас.
— Вы с Лаурой поссорились? — спросила Марилия.
В маленьком домике в Леблоне, за высоким деревянным забором, Марилия провела Флетча в кабинет.
— Вчера я видела вас в одной машине с чечеточниками.
Флетч не рискнул спросить, в какое время она видела его, днем или ночью, и все ли чечеточники были тогда живы.
— Я обыграл их в покер.
В кабинете Марилия вставила дискету в персональный компьютер.
— Бразильские мужчины славятся своей энергией.
— Да, да, говорят, причина кроется в высококалорийной пище.
— Бразильский мужчина остается мужчиной до глубокой старости, — она включила компьютер и подождала, пока застрекотал принтер, печатая рукопись. — В семьдесят, восемьдесят лет он все еще юноша, — принтер продолжал стрекотать. — Извините, такой уж у меня распорядок по воскресеньям. Утром я печатаю все то, что сделала за неделю, — она уселась в удобное кресло у стола и указала Флетчу на двухместную софу. — Раньше я пользовалась услугами машинистки, но теперь… Потеряно еще одно рабочее место. Теудомиру прислал мне этот компьютер.
Флетч сел.
— Вы хорошо выглядите, — заметила бледнокожая Марилия. — Пышете здоровьем.
— Сегодня утром я уже побывал в полицейском участке. Одна женщина, моя знакомая из Калифорнии, вчера рано утром пришла ко мне в отель. Ее ограбили. Я пообещал принести ей денег. Она возвращалась в «Жангаду», отель, где остановилась, и исчезла.
— Ах, Карнавал…
— Действительно исчезла, Марилия. С помощью Теу я осмотрел ее номер в «Жангаде». Все наряды на месте. У нее нет ни денег, ни паспорта, ни кредитных карточек, ни документов, удостоверяющих ее личность.
— Волнуетесь вы не напрасно. Во время Карнавала может случиться, что угодно. И случается. Могу я как-нибудь помочь вам?
— Я думаю, нет. Мы побывали в больнице, обслуживающей тот район. Теу говорит, надо еще немного подождать.
— Ждать нелегко.
— Но я приехал к вам по другой причине. Как я и сказал по телефону, я не спал с четверга.
— Никто не спит во время Карнавала, — заметила Марилия. — Может, сварить вам кофе?
— Нет, благодарю. Вы знаете об этой старухе, которая заявляет, что я — ее убитый муж, вернувшийся к жизни?
— Что-то такое я слышала вчера у Теу, — Марилия искоса взглянула на компьютер. — Расскажите мне поподробнее.
— Ладно, — сидя на софе, Флетч подсунул ладони под бедра. — Когда вы, Лаура и я сидели в кафе на авениде Атлантика в пятницу днем, по тротуару проходила старуха в длинном белом платье и заметила меня. Она остановилась у самого бордюрного камня. И смотрела на меня, пока мы не ушли. Вы, случайно, не обратили на нее внимания?
— Должна признаться, что нет.
— Она стояла позади вас.
— Именно из-за этой старухи вы и спрятались под столик?
— Нет. Я спрятался от другой женщины, из Калифорнии, которая тоже проходила по этой улицы. Я просто не ожидал увидеть ее в Рио.
— Той женщины, которая потом исчезла?
— Да.
Марилия встала, прошла к компьютеру, просмотрела уже отпечатанную рукопись.
— Когда Лаура и я вернулись в «Желтый попугай», старуха выпрыгнула из кустов. Она орала и тыкала в меня пальцем. Лаура поговорила с ней, — Марилия снова села и слушала Флетча с каменным выражением лица. — Старуха заявила, что узнала меня. Что в предыдущей жизни я был ее мужем. Жаниу Баррету. Что сорок семь лет назад, примерно в моем возрасте, меня убили. И теперь я должен сказать ей, кто меня убил.
Марилия промолчала.
— Лаура сказала: «Естественно, ты не сможешь заснуть, пока не назовешь его».
— И вы не можете заснуть.
— Не могу.
— Вы думаете, что старуха наложила на вас заклятье?
— Марилия, она крутится возле моего отеля, постоянно обращается ко мне, как только я подхожу к отелю или выхожу из него. Сегодня утром она стояла на тротуаре, что-то вопила и трясла какой-то колдовской куклой.
— Она называется калунга.
— Вам лучше знать.
Принтер отпечатал последнее слово, поставил точку, и компьютер автоматически выключился.
— Интересная история, — подвела итог Марилия.
— Никто не хочет помочь мне в понимании происходящего, — продолжил Флетч. — Отавью Кавальканти не отвечает ни на один мой вопрос, чего бы он ни касался. Только кивает и говорит: «Да». Теу говорит, что он ничего не понимает, не знает, что надо делать. Тонинью Брага то ли шутит, то ли говорит серьезно. Хуже всего, я не могу понять Лауры. Она — интеллигентная женщина, профессиональная пианистка, выступает с концертами. Ее абсолютно не интересует мое прошлое, но этого Жаниу Баррету она приняла на веру.
Марилия вздохнула.
— Такова Бразилия.
— И у меня такое ощущение, что со мной разыгрывают какую-то шутку.
— Вы действительно так думаете?
— Не знаю. Лаура говорит, что я не смогу уснуть, пока не назову имя убийцы. Так оно и выходит. Теу ничуть не удивляется тому, что я не сплю. Чечеточники принимают мою бессонницу как должное. Как я могу узнать, что произошло в Рио-де-Жанейро за двадцать лет до того, как появился на свет? Что же мне теперь, умирать от бессонницы?
— Старуха сказала, что вы не сможете заснуть, пока не дадите ей ответ?
— Не знаю. С ней говорила Лаура. Мои познания в португальском не настолько глубоки. Думаю, старуха сказала, что я не смогу уснуть. С какой стати Лауре все это выдумывать?
— И вы поверили?
— Разумеется, нет. Но я чуть ли не схожу с ума от бессонницы.
Марилия пробежалась взглядом по полкам с книгами.
— О чем вы хотели меня спросить?
— Первое, не разыгрывают ли меня Лаура и чечеточники? Чечеточники, похоже, знали обо всем до
