открыл рот.
– О, какое счастье. Этот молокосос еще и не пользуется туалетом. Ему вполне хватает горшка, – и, подняв голову, уставился на Флетча налитыми кровью глазами, каждый из которых буквально сочился злобой. – Юноша, вы попали в передрягу.
– Это почему? – поинтересовался Флетч.
– Потому что теперь вам придется иметь дело с Хэнреганом.
– Ваши статьи отвратительны, – порадовал его Флетч.
– Раньше-то вы имели дело с котятами, которые лишь мяукали, требуя своей доли.
– Мяу, – мяукнул Флетч.
– С этой минуты вы работаете на меня. Да так, что пар повалит столбом.
– Что вам нужно, Хэнреган?
– Интервью с вашим кандидатом. И немедленно.
– Немедленно не получится.
– Тогда сегодня. На три часа. Я хочу задать ему несколько вопросов.
– Насчет чего?
– Насчет убитых «телок», – рявкнул Хэнреган. – В Чикаго и вчерашней. Жестоко избитых женщин, которых ваш кандидат оставляет за собой.
– Должно быть, электроника в «Ньюсбилл» не хуже, чем в «Ньюсуорлд», – обратился Флетч к Фредди.
– Наши машины на знают таких замысловатых слов, которыми радуют читателя репортеры «Ньюсбилл», – ответила Фредди.
– Эй, Хэнреган, – вновь повернулся к нему Флетч, – дело-то уже закрыто. Хэнреган сощурился.
– Правда?
– Да. Час тому назад полиция арестовала Мэри Райс. Вашего же репортера. Из «Ньюсбилл».
– Ерунда.
– Он не обманывает, Хэнреган. Мы все знаем, что репортеры «Ньюсбилл» идут на все ради сенсации. На этот раз Мэри попалась.
– Полиция знает, что убийца – Мэри, потому что она оставила на месте преступления блокнот другого журналиста, – добавил Флетч.
У Хэнрегана покраснела даже шея.
– Вы знаете, сколько у меня читателей? – прокричал он.
– Да, – кивнула Фредди. – Все неграмотные Америки читают «Ньюсбилл».
– Они тоже голосуют, – напомнил ей Хэнреган.
– А жаль, – вздохнул Флетч.
– Я требую интервью с вашим кандидатом, – продолжил Хэнреган. – И довольно болтовни.
– Сомневаюсь, что кандидат сможет выделить для вас хоть минуту, Хэнреган.
– Это еще почему? – Хэнреган шагнул к автобусу. – Вы организуете мне это интервью, а не то завтра «Ньюсбилл» сообщит своим читателям, что губернатор Кэкстон Уилер отказывается отвечать на вопросы о двух убийствах, напрямую связанных с его избирательной кампанией.
– Именно так и напишите, Хэнрегаи, – Флетч поднялся на две ступеньки, намереваясь зайти в автобус. Пусть читатели впервые услышат от вас правду.
ГЛАВА 9
– Вот послушайте, – доктор Том разлегся на кро вати в комнате отдыха кандидата, занимающей хвостовую часть автобуса. Он читал книгу «Теория Дарвина: старо, как мир». – «Тысячи лет нам говорили, что coвершенство недостижимо, но достойно стремления к нему. Теперь же, в пост-фрейдистскую эру, нам говорят, что недостижимо уже естественное состояние, но к нему тоже надо стремиться. В первом случае мы можем обрести идеал, во втором – посредственность», – доктор положил раскрытую книгу себе на грудь. – Чем я могу вам помочь?
– Хочу задать пару вопросов, – прежде чем войти, Флетч постучал, получил ответ: «Войдите, раз уж вам надо», – а переступив порог, сел на один из удобных вращающихся стульев.
Говорил доктор Том медленно, нарочито растягивая слова.
– Тот, кто пытается держать прессу в узде, может получить от меня все, что пожелает: отравляющий газ, огнеметы, автоматы, гранаты. Если у меня не найдется требуемого, я достану сей предмет незамедлительно.
– Сейчас я заказал бы что-нибудь из вашего арсенала, – признался Флетч. – Только что познакомился с Майклом Джи. Хэнреганом, из «Ньюсбилл».
– Репортеры – вымирающие особи, – покивал доктор Том. – Их эволюция остановилась на низшей стадии. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть, как они ходят, принюхиваясь к земле. Я, пожалуй, посоветую кандидату, что в дальнейшем прессой должен ведать департамент внутренних дел. Тем самым вымирание будет гарантировано.
– Нам необходима свободная пресса, – возразил Флетч.
– Вы действительно так думаете? Ни любимый вид спорта американцев – политика, ни любимая их еда – булочки с сосиской, нe выдержат объективного анализа. Если выставить напоказ закулисную кухню политики или рассказать читателям, из чего делаются эти булочки с сосисками, американцев вывернет наизнанку, а избирательные участки они будут обходить за милю.
– Вы и против материнства?
Доктор Том постучал ногтем по лежащей на груди книге.
– На шкале эволюции женщина и птица, разумеется, не знают равных, – он откашлялся. – Потому-то мужчины и изобрели телефонную связь.
– Как я понимаю, вы одним из первых оказались у тела Элис Элизабет Шилдз?
– Да.
– Что вы можете мне сказать?
– А с чего столь нездоровое любопытство?
– Фредерика Эрбатнот и Майкл Джи. Хэнреган сидят в автобусе прессы не для того, чтобы подсчитывать голоса избирателей. Они – криминальные репортеры.
– Однако. И преступник, возможно, один из нас?
– Вполне вероятно.
– И вы хотели бы получить необходимую информацию раньше, чем они, чтобы затем подать ее в нужном ракурсе.
– Да еще так, чтобы они этого не заметили.
Доктор Том внимательно разглядывал потолок.
– А полиция этим не занимается? Или они глянули на среднестатистический процент раскрываемости убийств и решили, что портить его не стоит? А потому ограничились взиманием штрафов за стоянку в неположенном месте, где их успехи существенно выше?
– Убийства слишком уж разнесены территориально. Разные юрисдикции. Мы живем в благословенной стране, не имеющей государственной полиции.
– О, да. Дабы гарантировать поимку лишь мелкой рыбешки, не имеющей возможности переплыть границу штата.
– Расскажите мне о том, что произошло прошлой ночью.
– Я сидел в баре. Вошел коридорный... а может, швейцар. Поначалу я даже не понял, то ли он ищет ответственное лицо, скажем, управляющего мотелем, то ли просто хочет выпить. И произнес сдавленным голосом: «Кто-то прыгнул с крыши. Она голая».
– Так и сказал?
– Я, конечно, не помню всего того, что вчера вечером говорилось в баре о сенаторе Аптоне, сенаторе Грейвзе, Ближнем Востоке и «Вашингтон пост», но эти слова отложились в моей памяти. Тем более, что их смысл дошел до меня не сразу.
– Что вы делали в тот самый момент?
– Беседовал с Фенеллой Бейкер и Бетси Гинзберг. Ранее говорил с Биллом Дикманном, но он, кажется, уже ушел. Кто там еще был? Несколько бизнесменов, пьющих в одиночку. Громкоголосые, болтливые
