следует. Но он с тобой разговаривал на крыльце, значит, вы знакомы?
– Ксюша, Ксюша, девочка моя, – графиня покачала головой, печально посмотрела на сестру покрасневшими от слез глазами и промокнула их платочком. – Как хорошо, что плохое быстро забывается. Еще лучше, если оно исчезает совсем. Но у нас все наоборот. Я думала, что навсегда избавилась от прошлых страхов, но сегодня они вновь заявили о себе... – Она судорожно перевела дыхание. – Заявили вместе с бароном фон Кроммом. Как ты могла забыть эту тварь, это ничтожество, эту... – Наташа, задыхаясь, поднесла руку к горлу. – Как я жалею, что у меня не оказалось под рукой пистолета, чтобы пристрелить его... тогда... – Она закрыла лицо руками и вновь зашлась в рыданиях.
– Почему ты плачешь? – Ксения обняла ее за плечи. – Я видела, что они уехали. Но если б даже заявились на усадьбу, чем они могут нам навредить? Пошлешь Евсея да Данилу, они живо их за Можай проводят.
– Я боюсь за Павлика, – прошептала Наташа и взяла сына за руку. – Мой дорогой, дай мне слово, что без позволения моего или Ксюшиного не покинешь усадьбу. Если тебя будут просить показать дорогу или просто выйти за ворота, ни в коем случае не делай этого. Сразу кричи кого-нибудь из слуг. Ты понял меня? – И когда сын молча кивнул, прижала его голову к груди. – Павлик, умоляю тебя, не забывай об этом. – И она снова подняла взгляд на сестру. – И ты тоже помни, что вокруг нас уйма недоброжелателей... Да, – спохватилась она, – откуда князь узнал, что мы собираемся в Белореченск? В земстве мне сказали, что он побывал раньше меня и у стряпчего. И сдается мне, уж не его ли коляска стояла у подъезда Юрия Леонидовича, когда мы подъехали?
Ксения пожала плечами.
– Что тут подозрительного? Прекратились дожди, и он тоже выбрался в город. Ты это не можешь отрицать.
– Хорошо, если так, – вздохнула графиня и поцеловала Павлика в макушку. – Но надо ж было тому случиться, чтобы в один день встретиться со всеми, кого я на дух не выношу. Весь праздник нам испортили.
– Ты поговорила с Юрием Леонидовичем о том, о чем хотела? – Ксения постаралась перевести разговор в менее опасное русло.
– Поговорила. Он очень доброжелательно меня встретил. Правда, держался подчеркнуто вежливо, более официально, чем всегда, а напоследок все ж не удержался и сказал, что не таит на меня обиду и будет рад, если в моей жизни произойдут счастливые перемены.
– И это все? – удивилась Ксения.
– А что ты хотела? – усмехнулась графиня. – Я своих решений не меняю.
– Нет, я имею в виду другое. Он поддержал тебя в твоем споре с князем?
– Он предложил выступить посредником, – произнесла графиня сквозь зубы, затем встала и подошла к окну. И, не оборачиваясь, уронила: – Я отказалась. И уже придумала, как сократить дорогу до Матурихи. Я утру нос этому выскочке!
– Почему выскочке? – поразилась Ксения. – Он что, купил себе титул?
– Нет, не купил, но ему очень повезло! – Наташа развернулась к ней лицом. – Князь – дитя порочной любви. – Тут она заметила широко раскрытые глаза и рот сына и приказала: – Марш в спальню! И чтоб до конца нашего разговора носа не показывал!
Надувшись, мальчик скрылся в спальне, закрыв за собой дверь.
Графиня проводила его взглядом, затем перевела его на сестру.
– Мать его была то ли певичкой, то ли актрисой, любовницей князя Панюшева. Отец его не слишком жаловал, но после смерти прямого наследника – между прочим, единственного сына от законной жены – неожиданно признал незаконнорожденного, дал свой титул и фамилию, а позже отписал ему все наследство. Говорят, его уговорила старшая сестра, которая тоже сделала молодого Панюшева своим наследником.
– Это тебе сообщил Нежданов? – полюбопытствовала сестра.
– Неважно, кто сообщил! – махнула рукой графиня. – Главное, он из той братии, что из грязи да сразу в князи, а корчит из себя...
– Таша, – перебила ее сестра, – ты забыла?
– Ничего я не забыла! – произнесла сестра в ответ раздраженно. – Да, мы жили в нищете какое-то время, но в нас течет кровь истинных, столбовых дворян. Наши предки еще при Иване Грозном отличились, когда Казань и Астрахань брали...
– Наташа, – покачала головой Ксения, – ты собираешься спорить с князем, чья кровь голубее? Но, по- моему, она у всех одинаковая, красная. Зачем эти пустые разговоры? Что от них изменится? Давай лучше спустимся пообедать в ресторан. Мы с Павликом ужасно проголодались.
– Никаких ресторанов! – сказала, как отрезала, Наталья. – Спустись и попроси, чтобы нам подали обед в номер. Но я тебя умоляю, если эти канальи, – многозначительный кивок в сторону входной двери подтвердил подозрения Ксении, кого сестра имела в виду, – если эти канальи встретят тебя в коридоре, ни в коем случае не вступай с ними в разговоры.
– Хорошо! – прошептала покорно Ксения. Она была рада тому, что хоть на десяток минут вырвется из номера. Она не надеялась на встречу с Аркадием, а вдруг?.. И девушка почти бегом покинула номер.
В тот момент, когда она подошла к конторке, князь и Аркадий вышли из ресторана. Ксения не повернула головы в их сторону, сделав вид, что чрезвычайно занята. Она как раз принялась обсуждать с хозяином меню обеда и ужина, которые он беспрекословно согласился подать в номер.
И все же, когда она направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, Аркадий дожидался ее там.
– Ксения, – шагнул он ей навстречу, – я очень рад видеть вас.
– Ради бога, тише! – Ксения нервно оглянулась по сторонам. – Нас могут увидеть.
– И что здесь страшного? – удивился Аркадий. – Мы не совершаем ничего предосудительного.
– Наташа запретила мне разговаривать с вами. – Девушка опустила глаза. – Простите, но я спешу. Наташа может хватиться меня и выйти из номера. Я не хочу расстраивать ее. Она и так плохо чувствует себя сегодня.
– После встречи с бароном? – быстро спросил Аркадий. – Она из-за него расстроилась?
– Да, – кивнула Ксения и снова оглянулась по сторонам. – Мы не ожидали увидеть его здесь. Все было так неожиданно.
– Он угрожал вам?
– Не знаю, – девушка беспомощно посмотрела на Аркадия. – Я не слышала их разговор. Но Наташа вернулась в номер сама не своя. Мне пришлось отпаивать ее водой.
– Вам не стоит беспокоиться, – Аркадий взял ее за руку. – Мы с князем видели, что он уехал и вряд ли вернется. Но даже если это случится, вы с графиней всегда сможете рассчитывать на нас.
– Спасибо, – прошептала Ксения и осторожно освободила руку из его ладоней. – Мне нужно идти, а то Наташа будет беспокоиться. – Она виновато посмотрела на Аркадия. – Простите меня, я должна заботиться о сестре и племяннике.
– Но мы увидимся с вами еще? Когда?
– Я теперь ничего не знаю. Наташа очень встревожилась и, боюсь, запретит наши прогулки за усадьбу.
– И все-таки чем ее мог напугать барон? Ведь он всего лишь бывший приятель графа Изместьева?
– Наташа призналась мне, что очень пожалела, когда при встрече с бароном у нее не оказалось в руке пистолета... – быстро проговорила Ксения. – Она была потрясена! И я очень испугалась за нее.
– Ксения, дорогая, – Аркадий снова завладел ее ладонью и быстро прижал ее к губам, – дайте мне слово, что не будете скрывать от меня, если барон вновь появится на горизонте. При малейшем подозрении на опасность зовите нас с князем на помощь. Послезавтра мы будем ждать вас с Павликом в тот же час и на том же месте. Постарайтесь приехать. Возможно, к тому времени что-нибудь прояснится. Князь, бесспорно, заинтересовался личностью барона. И я вам клянусь, мы не допустим гнусностей с его стороны.
– Спасибо, – прошептала Ксения и взмолилась: – Пожалуйста, отпустите мою руку, я и так задержалась.
Аркадий выполнил ее просьбу и молча отступил в сторону, пропуская Ксению к лестнице. И, когда девушка достигла второго этажа, произнес вслед громким шепотом:
