сонным выражением лица – вряд ли могла вызвать подозрение.
Но тем не менее мимо дома на всякий случай прохаживалась пара «торговцев» с незамысловатым товаром на продажу, на одном углу «мужик» и его «работник» продавали целый воз дров, а на другом – застряли две «кумушки» в пестрых узорчатых платках, забывшие за болтовней, куда они направлялись...
В дворницкой, которая находилась в подвале, сидели, дожидаясь своего часа, с десяток городовых и околоточный надзиратель этого участка Жоголев. По особому сигналу они должны были окружить дом и перекрыть выходы. Словом, все было готово, только мошенники пока в квартире не появились.
Архитектор уже получил подробные инструкции и дожидался своего часа на одной из явочных квартир, находившейся в квартале от Ковровского переулка. Иван и Алексей устроились на первом этаже в квартире владелицы дома, высокой, грузной старухи. Из-за болезни ног она крайне редко выходила из дома и за жизнью своих квартирантов наблюдала из окна гостиной. Вот здесь-то с милостивого позволения хозяйки они и устроили свой наблюдательный пункт. С него хорошо просматривался парадный подъезд и окно дома напротив, в котором агент должен был подать сигнал к захвату мошенников, быстро задернув портьеру.
Время тянулось крайне медленно. Хозяйка успела дважды напоить их чаем, раскрыть всю подноготную не только своих жильцов, но и обитателей соседних домов, поведать последние сплетни околотка и ознакомить сыщиков с массой поучительных историй из жизни своих восьми кошек и крошечной собачки непонятной породы по кличке Мотька.
Наконец в начале четвертого в парадный подъезд, с некоторым промежутком по времени, один за другим прошмыгнули шесть человек – пять мужчин и одна женщина. Каждый из них быстрым шагом миновал двор, на крыльце быстро осматривался по сторонам и нырял в подъезд. О том, что это те самые, нужные полиции, люди сигнализировал Корнеев, всякий раз принимавшийся интенсивно мести двор по указке настоящего дворника, который очень талантливо вошел в роль старшего над ним и увлеченно поругивал Корнеева за огрехи в работе, которые почему-то называл «зайцами».
– Ты как метешь? Как, я тебя спрашиваю, метешь? – заливался он при виде очередного мошенника. – Смотри, здесь не промел, тут мусор остался! Я твои «зайцы» не нанимался убирать! Взялся службу нести, так и справляй ее как следует!..
Где-то минут за десять до определенного мошенниками срока во дворе появился Мейснер. Сжимая в руках портфель, он столь же быстро, как и вымогатели, миновал двор и скрылся в подъезде. Агент в доме напротив подошел к окну и, сладко потянувшись, зевнул и похлопал себя по рту, что означало: «Объект вошел в комнату!»
Прошло минуты две. Они показались и вовсе бесконечными. Как вдруг агент на третьем этаже резко задернул портьеру: «Начальник» взял деньги! Тревога!
Корнеев вбежал в подъезд. В руках его дымилась большая тряпка. Он почти взлетел на третий этаж. Алексей, Иван и еще три агента мчались следом. Тряпку бросили в коридоре у выхода на лестницу черного хода. И тотчас коридор наполнился едким, вонючим дымом, выжимающим из глаз слезы. Из дверей стали выглядывать жильцы других квартир.
– Что случилось? Что происходит? – взволнованно вопрошали они, кашляя от дыма. – Пожар?
– Дамы и господа! Начинайте покидать ваши квартиры! Не спешите, забирайте с собой документы и необходимые вещи! Пожарная команда уже в пути! – громко вещал Корнеев, приближаясь к двери квартиры, за которой скрывались мошенники. Они единственные, кто не открыл дверь и не поинтересовался, почему пахнет дымом. Вероятно, жулики заперли за собой двери, пока их главарь пересчитывал деньги. Но они не знали, что для затягивания пересчета сыщики специально подобрали мелкие кредитные билеты в один и три рубля.
Агенты застыли по обе стороны двери с револьверами на изготовку. Корнеев постучал.
– Кто там? – послышался глухой голос из-за двери.
– Дворник Пантелеев! – ответил бодро Корнеев. – Ваша милость, срочно покиньте квартиру. Огонь, того гляди, на лестницу перекинется.
– Пожар, что ли? – поинтересовался все тот же голос.
– Аль не чуете? – В свою очередь спросил Корнеев. И пригрозил: – Я вас уговаривать не буду! Если через пять минут не выйдете, я ухожу. Помирать из-за вас не собираюсь.
Двери распахнулись, и вместе с клубами дыма в комнату ворвались агенты сыскной полиции. В доли минуты на находившихся в приемной четырех «жандармов» и женщину надели наручники, обыскали. Все они были вооружены, и, если бы не стремительность полицейской атаки, вполне могла бы вспыхнуть перестрелка.
Иван ногой распахнул дверь и первым влетел в «кабинет». Алексей и Корнеев следом. Высокий человек в новом сюртуке и галстуке-бабочке занят был тем, что пересчитывал и раскладывал по кучкам кредитные билеты.
Он с недоумением поднял голову, и в следующее мгновение его физиономия перекосилась, он оттолкнул от себя деньги и яростно завопил на Мейснера:
– Ах ты, жидовская морда! Покупать меня вздумал? Взятку давать? Убирайся, тварь пархатая!
– Чего орешь, Гиревич? – Иван опустил револьвер дулом вниз и вразвалку подошел к столу. – Кому нужно твою рожу покупать? С какой стати тебе взятки давать? Я бы сам кому-нибудь взятку дал, чтобы мурло твое отвратное больше не видеть!
– А ничего не докажете! – Гиревич потряс ладонями. – Смотри, легаш! Чистые ручонки! Ничего к ним не прилипло!
– Ах ты, радость моя! – умилился Иван. – Ничего не прилипло, говоришь? Но это как сказать! Следы пальчиков твоих и на портфеле остались, когда ты деньги доставал, и на самих кредитках. Это – раз! К тому же ассигнации покрыты специальным составом, который светится в темноте. Это – два! Хочешь посмотреть, как ты светишься? Чище рождественской елки!
– Что ты гонишь, легаш? – не сдавался мошенник. – Какой еще состав?
– Химический! – спокойно ответил Иван и приказал: – Скидывай сюртук.
– Зачем?
– Затем, что иллюминацию смотреть будем.
Гиревич неохотно стянул сюртук. Иван накрыл им мошенника и себя с головой.
– Видишь? – раздался голос агента.
– Вижу, – последовало тоскливое из-под сюртука.
Иван выглянул наружу и подозвал Алексея:
– Иди посмотри, как этот господин отсвечивает.
Алексей заглянул. Деньги и руки жулика отливали странным холодноватым светом с зеленым оттенком.
Иван прошел за стол.
– Вытягивай ручонки! – приказал он Гиревичу. – Наручники шибко по ним заскучали!
Но мошенник, вместо того чтобы протянуть руки, рванулся в сторону и, ухватив со стола массивное пресс-папье, изо всех сил ударил Ивана по голове. Вавилов мешком повалился к его ногам. А Гиревич молниеносно выхватил из кармана «наган» и приставил его к темени сыщика.
– Не подходите, суки! – заорал он истошным голосом, заметив, что полицейские навели на него револьверы. – Пристрелю к такой-то матери!
Не отводя «наган» от головы Ивана, он ухватил его за шиворот и оттащил к дубовому сейфу. Теперь преступник находился под защитой его толстых стенок и заговорил более спокойно:
– Если через четверть часа не отпустите меня, пристрелю вашего легаша и дом взорву. У меня в кармане бомба. – И он похлопал себя по боковому карману, который действительно оттопыривал какой-то предмет.
– Ну, попали, как кур в ощип! – пробормотал сквозь зубы Корнеев. – Придется за Тартищевым посылать. – И крикнул уже в полный голос: – Погоди, не нервничай! Нам надо начальству доложить! Сам понимаешь, такие вопросы мы не вправе решать!
– Хорошо, – неожиданно легко согласился мошенник, – я подожду! Но при условии, что вы покинете комнату! И еще, – он посмотрел на настенные часы, стрелки которых уже перемахнули шестнадцать часов, – пусть сам Тартищев приедет! Я его знаю! Он слов даром на ветер не бросает!
