(Резкий, крикливый, с носовым оттенком голос Фа несколько поразил аудиторию, хотя профессор Севилла в своем докладе предварительно особо подчеркнул, что Фа производит звуки не ртом, а своим дыхалом.)
Ж. Би, сколько вам лет?
Би. Я не знаю.
Ж. Почему?
Фа. Би родилась в море.
Ж. Фа, почему вы отвечаете вместо Би?
Фа. Би — моя жена. (Смех.)
Ж. Фа, вы родились в бассейне?
Фа. Да.
Ж. Скучаете ли вы без моря?
Фа. Я его не знаю.
Ж. Море очень просторно, там хорошо плавать.
Фа. Би говорит, что море опасно.
Ж. Это правда, Би?
Би. Да.
Ж. Почему?
Би. Там есть животные, которые могут напасть на нас.
Ж. Какие животные?
Би. Акулы и косатки.
Фа. Мать Би была убита акулой.
Ж. А как поступили вы, Би?
Фа. Вы хотите сказать, в тот момент?
Ж. Фа, дайте ответить Би.
Фа. Да, конечно, простите, сэр, простите. (Смех.)
Ж. Би, ответьте, пожалуйста.
Би. Нельзя было ничего сделать. Я бросилась прочь. Акул отгоняют только большие самцы.
Ж. Фа мог бы убить акулу?
Би. Не знаю.
Фа. Дайте мне ее сюда, тогда увидите. (Смех.)
Ж. Би, что вы думаете об акулах?
Би (взволнованно). Это грязное животное, у него грязная шкура, акулы глупы, акулы подлые твари.
Ж. Вы говорите, грязная шкура. Почему?
Би. Мы гладкие и нежные. Акула шершавая. Когда ее кожа прикасается к нашей, она пас больно царапает.
Ж. Фа, а ваша мать еще жива?
Фа. Моя мать — это Па. (Смех.)
Ж. Я говорю не о вашем отце, а о вашей матери.
Фа. Я вам и отвечаю. Моя мать — это Па.
Проф. Севилла. Я хотел бы объяснить вот что: животное считает своей матерью первого, кого оно видит около себя, когда рождается. Для Фа я, следовательно, его мать. (Смех.) Это просто из уважения к человеческим обычаям я приучил его называть меня Па.
Ж. Мистер Севилла, я слышал, как ваш дельфин называл Ма кого-то из вашего персонала. Кто же Ма?
Проф. Севилла. Моя ассистентка и сотрудница Арлетт Лафёй.
Ж. Теперь я не понимаю, кого же из двоих Фа считает своей матерью, вас или мисс Лафёй?
Проф. Севилла. Обоих. (Смех.) Я должен сказать, что у дельфина чаще всего две матери. Одна настоящая, а другая, так сказать, добровольная, которая помогает первой.
Ж. А в данном случае кто же настоящая мать? Вы или мисс Лафёй?
Проф. Севилла. Ваш вопрос только на первый взгляд кажется абсурдным. Но поскольку в первые недели жизни соску Фа давал я, то я считаю, что я его настоящая мать, а мисс Лафёй — мать добровольная.
Ж. Не могла бы мисс Лафёй встать и повернуться к нам лицом? Мы хотим на нее посмотреть.
(Арлетт Лафёй встает и поворачивается лицом к публике. Ее наружность вызывает комментарии и движение в зале. Вспышки «молний» фотографов.)
Ж. Мисс Лафёй, у вас французское имя, вы француженка?
Арлетт. Нет, я американка, моя семья родом из Квебека.
Ж. Что вы думаете о генерале де Голле?
Ж. Вы одеваетесь в Париже?
Ж. Не хотели бы вы сниматься в кино?
Ж. Кто ваш любимый киноактер?
Ж. Знакомы ли вам секреты французской кухни?
Арлетт. Я не француженка, откуда же мне их знать?
Ж. Мисс Лафёй, можно, я буду звать вас Ма?
Арлетт. Пожалуйста, если вы считаете, что достаточно молоды для этого. (Смех.)
Ж. Ма, собирается ли Па на вас жениться?
Арлетт. Профессор Севилла не делал мне предложений такого рода.
Ж. А если бы он их сделал, как бы вы решили?
Арлетт. Я подожду, пока он их сделает, и тогда уже буду решать.
Лорример. Господа, я понимаю и разделяю вашу живейшую симпатию к мисс Лафёй, но разрешите напомнить, что вы здесь для того, чтобы интервьюировать дельфинов. (Смех.)
Ж. Фа, считаете ли вы для себя повышением то, что овладели языком людей?
Фа. Я не понимаю, что значит повышение.
Проф. Севилла. Можно, я сформулирую этот вопрос вместо вас?
Ж. Конечно.
Проф. Севилла. Фа, ты гордишься тем, что говоришь с нами?
Фа. Да.
Ж. Почему?
Фа. Я приложил много труда, чтобы научиться.
Ж. А почему вы приложили гак много труда?
Фа. Чтобы видеть Би и чтобы доставить удовольствие Па.
Ж. А у животных есть свой язык?
Фа. У дельфинов — да. Я не знаю, говорят ли другие животные в море. Я их не понимаю.
Ж. С тех пор как вы стали говорить по-английски, считаете ли вы себя разумным существом?
Фа. Я был разумным и до того.
Ж. Но вы не могли этого проявить.
Фа. Я не мог этого так хорошо проявить.
Ж. Теперь, когда вы стали говорить, считаете ли вы себя дельфином или человеком?
Фа. Я дельфин.
Ж. Говорят, что дельфины очень дружественны по отношению к людям. Правда ли это, Фа? Вы любите людей?
Фа. Да, очень (он повторяет с воодушевлением), очень.
Ж. Почему?
Фа. Они добрые, они гладкие, у них есть руки, и они умеют делать вещи.
Ж. Вы хотели бы, чтобы у вас были руки?
Фа. Да, очень.
Ж. Для чего?
Фа. Чтобы ласкать людей. (Смех.)
(В этот момент произошел инцидент, доставивший журналистам удовольствие и дополнительный
