лизнув Гарридо, свел ситуацию на нет. А суть там была в том, что есть два дистрибьютора, с одинаковыми оборотами, но один получает маркетинговый фонд больше, чем другой (и мне понятно почему), а второй очень недоволен. А ребята они хорошие. И я чувствую, что он второго дистрибьютора просто сливает. А еще появляется новая фирма-дистрибьютор, которая тотчас же получает бюджет на развитие, согласно правилам компании, но выяснить, что они и кто они, я не могу, ибо во все мои последние вояжи в Питер со мной ездит Гарридо. А обороты, как ты знаешь, не растут. И я так понимаю, что второй дистрибьютор, чувствуя все гулякинские аферы, просто в один прекрасный момент спрыгнет от нас. Короче, ситуация с Гулякиным – как с Гошиной собакой. Стоит полтора, а портит на все восемь. Только портит он уже значительно больше.
– Серег, у вас там схемы похлеще, чем у мошенников, подделывающих кредитные карты. Я-то чем помогу тебе?
– А тем. Гарридо в Ростове, я тоже там буду. Твой визит для Гулякина – прогулка. Ты на собрании не был, не совсем в теме. Ну послали проверить, и проверишь. Он тебе поляну накроет, девок и все. Тем более, прослышав о твоих похождениях в Москве, он подумает, что ты и в Питере все дни прогуляешь. А я тебе просто даю сейчас наводку. Мешать он тебе не сможет, информированности твоей не ожидает. В общем, направление поиска у тебя есть. Если не поймаешь его, так убеди просто, чтобы регионы не баламутил своими провокациями. А то они у меня уже все быковать начинают. И если он от Москвы бюджет дополнительный откусит, то в лавке такая война народная начнется, мама дорогая!
– Спасибо тебе, друг. Только мне этот визит сейчас очень некстати. В Москве дел по горло. Кошмар, в общем. Тут твои еще с проблемами.
– Они пока мои. Проблемы. А потом и твои будут. Он очень хитрожопый товарищ. Знаешь, с такой напористостью крепостных крестьян, которые потом скотопромышленниками становились…
– Ага. Знаю. Ну ладно. Спасибо за информацию. Попытаюсь показать ему трудности зарождения капитализма в крепостной России. Благо диплом историка позволяет.
– Ты уж постарайся.
– Я уж постараюсь, swear, – я прикладываю руку к груди, – делать гадости – наша профессия!
Я поднимаюсь к себе в кабинет и нахожу на своем столе пухлый конверт. Замечаю на нем логотип сигаретной компании, с удовольствием рву бумагу, и из конверта на стол выпадают листы копии учредительных документов ЗАО «ДЖЕТ ЛОУНЖ». Я просматриваю список учредителей, вижу в нем Мишу Зеленова, его друга Сашу, своего друга Вадима и СЕБЯ. Со скромным указанием шести процентов. Я улыбаюсь и набираю номер телефона Вадима:
– Партнер?
– Партнер, партнер. Видел уже документы, что я тебе прислал? Сам копии с оригинала снял.
– Шустрый ты, однако.
– Быстрый, брат, быстрый. Обмоем сегодня?
– Я сегодня в Питер еду.
– О как! И я на неделе туда поеду. Надолго?
– На три дня почти.
– Ну, стало быть, увидимся, если ничего не изменится.
– Ага. Я тебе еще сегодня деньги отдам. Ты, кстати, им платеж перевел уже?
– В пятницу еще, а то исправили бы они документы, ага.
– О’кей. Я тогда поеду домой, заезжай ко мне часов в шесть… Сможешь?
– За деньгами я всегда смогу, брат, за деньгами-то – да.
– Вадим, ну ты доволен?
– Ага. Я даже сегодня спал плохо от этого. А ты?
– Я тоже спал плохо, но по другим причинам. И тоже доволен.
– В общем, увидимся.
– Пока.
Я отключаюсь, вытягиваюсь в кресле и гляжу в окно на город. И он уже совсем не кажется мне таким сумрачным…
Без пятнадцати шесть, уже у себя дома, я окончательно пакую командировочные вещи, проверяю билеты, деньги и карточки. Затем закуриваю сигарету и иду в спальню за деньгами. Я открываю шкаф и начинаю ощупывать пространство за старыми вещами, думая о том, что пора бы наконец завести нормальный сейф. Хотя если дело прогорит, то никакой сейф уже не будет нужен, резонно подсказывает мне сознание. Но я нахожу это утверждение вредным и отстойным и гоню его прочь. И вот, одну за одной, я достаю на свет божий пять пачек по десять тысяч долларов США. Кидаю их на постель, закуриваю сигарету, смотрю на них так, будто я покупаю долю в нефтяной компании, потом думаю о том, что покупка акций нефтяных компаний в наше время – дело не совсем верное и даже политически близорукое, и решаю, что пусть это будет мне казаться покупкой акций «Майкрософт».
Решая, в чем мне передать их Вадиму, я не нахожу ничего лучшего, чем вырвать из лежащего рядом журнала «Vogue» страницы и перетянуть их резинкой. Сложив пачки вместе, я заворачиваю их в журнальные страницы и перекидываю резинку. На странице журнала изображены собаки в каком-то сногсшибательном интерьере. Я вспоминаю сцену в столовой, улыбаюсь и тихо говорю: «Аф-аф!»
До поезда шесть часов. В дверь звонит Вадим. Я на всякий случай смотрю в глазок и открываю дверь. Вадим смотрит на меня, стоящего на пороге со свертком из журнальных страниц в руках, и говорит:
– Это ты так в Питер собрался? Не много тебе одному?
– В смысле? – не очень понимаю я.
– Это у тебя что в руках, в свертке?
– Деньги, Вадим, деньги.
– А-а-а… А я думал – наркотики.
– Это бьет по мозгам круче любого наркотика, брат…
Часть вторая
Insomnia[6]
Drive boy dog boy
Dirty numb angel boy
In the doorway boy
She was a lipstick boy
She was a beautiful boy
And tears boy
And all in your innerspace boy
You had
hands girl boy
and steel boy
You had chemicals boy
I’ve grown so close to you
Boy and you just groan boy
She said comeover comeover
She smiled at you boy.
Поезд
Runaway train, never going back
Wrong way on a one-way track
Seems like I should be getting somewhere
Somehow I’m neither here nor there.
И вот я еду в Питер. Именно еду, а не лечу бизнес-классом в самолете. Хотя корпоративные самураи всегда должны передвигаться именно так. Самолеты вызывают у меня панический ужас, особенно если это самолеты внутренних российских авиалиний. Когда мне нужно быть в Париже, Милане или другом европейском городе, страсть заграничного шопинга и джет-сета перевешивает страх перелетов. Но поскольку перелет в российский город никакими такими заграничными радостями мне не светит, остается голый ужас, хандред, зе фак, персент пьюр. Я так и
