— Правда? Вот здорово! Покарайте его, ваше высокопревосходительство!
— Не от него и тем более не от тебя исходит великая угроза всему сущему в этой вселенной!
— Как это? А от кого в таком случае? — Тут я невольно посмотрел на Степана Федоровича.
Штирлиц-Зигфрид-Брумгильда, школьный учитель и Машина смерти, театральный уборщик и Нарушитель Вселенского Равновесия с умильным испугом на мордашке обнимался с дрожащим фюрером.
— Жалкий смертный — всего лишь орудие, — прорычал Вотан и поднял пылающий взгляд к клубящимся туманом небесам. — Они… те, что приходят издалека, из таких далеких земель, что невозможно вообразить даже мне — Вечно Живущему, — они и есть настоящая угроза!
— Это вы о ком? — поинтересовался я, усилием воли подавив дурацкое воображение, немедленно нарисовавшее мне выводок апокалипсических чудовищ, спускающихся с неба на парашютах и злорадно скалящих клыки.
— Имя грядущего изверга лежит дальше моего понимания.
— Но ведь вы все равно можете этих гадов покарать, чтоб неповадно было?
— Я здесь не для того, чтобы карать! Я здесь для того, чтобы восстановить Порядок! Десница Рока — ее невозможно обмануть! — собрала вас всех здесь! Смотрите же, дерзкие, и трепещите!
Коленопреклоненные войска с готовностью затрепетали. Вотан, сунув под мышку бедного Лодура, освободил руку и извлек из-под своего плаща нечто похожее на большое яйцо, только не белое, а переливающееся всеми мыслимыми цветами сразу. И поднял яйцо над головой.
Страшное это было зрелище. Необъяснимо страшное. Переплетенные лучи рождали и тут же губили на поверхности яйца одну за другой десятки картин: вот облаченный в шикарный костюм Степан Федорович обнимается на широком диване с импозантной блондинкой; а вот тот же Степан Федорович, уже в рваном пальто и малахае, удирает от стайки лязгающих консервных банок; вот паскудный циклоп из паланкина важно отдает приказания распластанным на земле чернокожим воинам уна-уму; а вот и я сам в паре с Нотунгом провожу сеанс одновременной стрижки и бритья толпы ледяных великанов… Фюрер, Гиммлер, Златич, Лодур… цверги и негры, красные дружинники и солдаты СС… Все события последних дней промелькнули передо мной, все действующие лица, личики, мордашки, хари и рыла пронеслись в мгновение ока…
Я закрыл глаза ладонью. В голове мутилось, зрачки пылали, словно я долго смотрел на яркое солнце.
— Течение Времени… — гремел сверху голос Древнего Бога, — нельзя нарушить… О, бесконечное Мироздание, услышь смиренного твоего раба! Верни всех и вся на свои места, сплети воедино разорванное, разнеси в клочья неверно созданное! Пусть каждый вернется туда, откуда начал этот путь! Пусть того, что случилось, никогда не случится! Назад! В прошлое!
Земля и туманное небо задрожали. Фигура Вотана окуталась пламенем. Яйцо, вознесенное вверх, распухало, заполняя собой Вселенную. И тут меня коснулась какая-то неведомая сила, ослепительно ясная, но такая ужасно чуждая всему моему существу, что я моментально понял, как эта сила называется — Благодать Богов.
— Слава Вотану! — стоном вырвалось у всех. Древний Бог полыхал все сильнее и сильнее… — Ай!
Сияние померкло. Потускневшее яйцо шлепнулось на землю, а барахтающийся под мышкой Вотана Лодур смущенно проговорил:
— Я нечаянно… Мне пятки прижгло, вот я и дернулся.
— Глупое отродье! — пробасил Вотан и отшвырнул рыжего аса вместе с молотом Донара далеко за холмы. — Начинай теперь все сначала из-за вас!
Яйцо на земле вспыхнуло снова и шевельнулось. Все в страхе попятились, а Степан Федорович, как самый цивилизованный из присутствующих, метнулся вперед, схватил яйцо и с дурацкой вежливостью поклонился.
— Вот, пожалуйста, — проговорил он, протягивая его замершему в воздухе Вотану. — Вы обронили…
— Не трогай! — вырвалось у меня.
— Не шевелись, несчастный! — пророкотал Вотан.
— Медленно положи эту штуку обратно! — крикнул Златич.
— Отойди от нее, а то я тебя с потрохами сожру! — зарычал Донар.
— Не кричите, а то напугаете его! — рявкнул оглушительно невесть откуда появившийся Гиммлер. — Штирлиц, миленький, положи яичко на травку, а?
— Так я же извиниться хочу, — вздохнул Степан Федорович. — Господин Вотан, как интеллигентный че-ловек интеллигентному… — Он шаркнул ножкой и покачнулся.
— Не-э-э-э-эт! — заревел я, но было уже поздно.
Яйцо скатилось с неловкой ладони великого неудачника всех времен и народов, пролетело коротенький отрезок пространства, упало в покрытую мягчайшим мхом лунку — и, конечно, разлетелось в мелкие дребезги.
Что случилось в следующую секунду, я не уловил. Потому что тот мир, в котором я только что находился, взорвался оранжево-черным взрывом и перестал существовать.
Часть третья
ГЛАВА 1
Тепло, сыро… Сквозь густые лианы пробивается огромное желтое солнце. Болит голова, а рядом в куче осыпавшихся пальмовых листьев неуемно ворочается сухопарая тушка. Я поднялся, ощупал себя и с удивлением ощутил, что вполне жив и даже не ранен. Разве что одежда истрепана и закопчена донельзя… Где это я? Копыта утопают в чересчур мягкой почве. Какие-то первобытные джунгли вокруг…
— Где это мы? — раздался неподалеку робкий голосок. — Джунгли какие-то вокруг…
Я вздрогнул. Все, с меня хватит!
— Адольф! Куда вы? Подождите меня! И не подумаю!
— Отвалите, Степан Федорович! — прокричал я на бегу. — Оставьте меня в покое! Всякому терпению приходит конец, даже бесовскому!
— Я договор подписал! Кровью, между прочим! Вы обязаны выполнять условия — оставаться рядом и охранять мою жизнь на протяжении всего периода невезения!
— Я сдаюсь! Я признаю свою профнепригодность! Я ухожу на пенсию!
— Нам с вами нельзя на пенсию, нам нужно спасать мир! Лишь мы одни способны хоть что-то изменить!
Сжальтесь, не бегите так быстро, я пожилой человек! У меня в ноге штырь вместо кости и плоскостопие!
— Ни за что! Подумать только — сам Вотан и тот ничего не смог поделать с вашим чудовищным невезением! Вы хоть понимаете, что сделали? Подумать только!
— Адольф! У меня гипертония и язва желудка! Я не могу думать на бегу…
— Нет, он еще и жалуется!
Тут я остановился. Но не потому, что внял мольбам клиента, а потому, что бежать дальше было затруднительно. Лианы, лианы, толстые и прочные, как телевизионные кабели, — будто я оказался в чреве какого-нибудь гигантского радиоприемника. Через эти лианы сам черт не продерется… Тьфу ты! Заговариваюсь уже.
— Спасибо… — с одышкой поблагодарил Степан Федорович. И вежливо осведомился: — Вы не скажете, где это мы находимся?
Нет, правда, я с большим трудом подавил желание немедленно повесить своего клиента на ближайшей пальме. От него требовалось только одно — стоять на месте и ждать, пока великий Вотан, распутав весь навороченный нами клубок несообразностей, самоотверженно погрузится во Мрак. Так ведь надо было высовываться! Да и Лодур тоже хорош… Да и я, если уж честно… Где мы сейчас находимся? Хороший вопросик! Магический артефакт, с помощью которого Вотан намеревался вернуть все и всех на свои места, разбился вдребезги, но тем не менее сработал. Что получилось в результате? Еще один хорошенький
