– У нас возникли кое-какие затруднения, – объясняет Брид.
– Это у меня возникли кое-какие затруднения, – поправляет Доррин. – Местный лоточник продавал мертвые семена. Я высказался на сей счет вслух, и меня услышали. Дошло до властей, ну и... короче, многие торговцы решили, что пора закрываться.
– Ох, Доррин... – Кадара гладит его по плечу.
Дверь из жилых помещений открывается, и Лидрал объявляет:
– Ну, коли все вернулись, можно и к столу.
Ее влажные и чистые каштановые волосы слегка прикрывают уши. На Лидрал – темно-синяя туника с высоким воротом.
Обстановку столовой составляют полированный, смазанный маслом и лишь слегка поцарапанный стол из красного дуба и шесть стульев с подлокотниками. Еще четыре стоят по углам. Во главе стола – Фрейдр, рядом худенькая светловолосая женщина.
– Доррин, Брид, Кадара, мне хотелось бы познакомить вас с Мидалой, – любезным тоном произносит Лидрал. – Мидала – Кадара с Бридом меченосцы, а Доррин – целитель.
Фрейдр улыбается и жестом указывает на стол. К обеду – мясо, политое бурым соусом, картофель и темная мягкая зелень.
– Пожалуйста, садитесь.
– А что это за зелень? – интересуется юноша.
– Читлач. Он малость горьковат, и к нему надо привыкнуть, но с тяжелыми блюдами, вроде как мясо с картофелем, очень хорошо.
– Как вас встретил Кандар? – спрашивает Мидала.
– Можно сказать, гостеприимно, – отвечает Брид, накладывая мясо себе на тарелку. – Правда, здесь холоднее, чем я думал, да и размеры... – он ухмыляется. – Особенно высота гор с непривычки удивляет.
– Ты еще не видел Закатных Отрогов, – Лидрал берет себе скромную порцию читлача.
– Почему Отшельничий до сих пор отправляет молодых людей в путешествие по Кандару? – спрашивает Мидала.
– Смысл тут в том, чтобы научить нас больше ценить гармонию и порядок, – решается ответить Доррин. – Причем в том понимании, какого добиваются от нас Мастера.
– Похоже, целитель, ты от этих Мастеров вовсе не в восторге, – замечает Фрейдр, наливая себе питья из кувшина. – Это темное пиво. А в белом кувшине – сок.
– Кажется, следовать и соответствовать всем правилам гармонии довольно трудно, особенно если ты молод, – говорит Доррин.
– А я слышала, что это довольно трудно в любом возрасте, – замечает Лидрал.
– Ну а что думаешь на сей счет ты? – Фрейдр поворачивается к Бриду.
– Я боец, а бойцу необходим некоторый опыт.
– И ты уверен, что никого из таких, как вы, не посылают сюда лазутчиками, выведывать да высматривать?
– Сомневаюсь, чтобы Отшельничий имел нужду в лазутчиках, – вмешивается Доррин. – Маги воздуха способны увидеть что угодно, касаясь ветров.
– Тут ты меня срезал, – смеется Фрейдр. Покраснев, Доррин прячется за кружку с соком.
– Думаю, – замечает Кадара, – насчет магов воздуха – это никакой не секрет. Это известно еще со времен Креслина.
Фрейдр кивает Кадаре с теплой улыбкой. Улыбается и Мидала.
– Я так понимаю, торговля у вас семейная традиция? – нарушает воцарившееся на миг молчание Брид.
– В последнее время этой традиции не так-то просто следовать, – отзывается Лидрал, подцепив с блюда ломтик мяса.
– Почему так?
– Политика, – поясняет Фрейдр. – Чтобы путешествовать по большим белым дорогам, необходима лицензия, а получить ее можно, лишь снискав расположение префекта, который смотрит в рот своему советнику, Белому магу. Раньше-то было достаточно уплатить налог...
– Что-то вроде проверки лояльности? – уточняет Брид.
– Вроде того. Похоже, в наше время всех и везде проверяют на лояльность, – говорит Фрейдр, глядя на Доррина. – Разве не так?
Доррин избегает ответа, делая большой глоток, и тут ему на глаза попадается маленькая запыленная гитара, висящая на стене. Фрейдр замечает его взгляд.
– Это наша семейная реликвия. Говорят, будто некогда на ней играл Креслин. Таково старое семейное предание, но кто в наши дни возьмется утверждать с уверенностью? Во всяком случае, – Фрейдр пожимает плечами и кивает в сторону гитары, – она знавала лучшие времена.
– Можно поинтересоваться, – с вежливой улыбкой обращается к Фрейдру Кадара, – чем именно ты занимаешься во время разъездов Лидрал?
