Доррин берет со стола тяжелую кружку и отпивает глоток красного тепловатого сока. Кил подмигивает старшему брату, и Ребекка смотрит на сынишку с неодобрением, но стоит ей перевести взгляд на мужа, как младший сын пожимает плечами.
– Мы с тобой уже не раз толковали насчет твоего желания придумывать и делать машины, – говорит Оран, строго глядя на Доррина. – Я просил тебя как следует обо всем этом подумать, но только... – маг делает паузу. – Только непохоже, чтобы ты воспринял мои слова серьезно.
– Я много думал об этом, – медленно отвечает Доррин, – но чем чаще я задумываюсь на сей счет, отец, тем яснее осознаю, что предпочел бы быть кузнецом или столяром. Ремесленники создают настоящие, полезные вещи. Целители – помогают больным. Мне совершенно не улыбается всю жизнь бездействовать в созерцании. Я хочу создавать. Сам. Нечто реальное.
– Порой умелый наблюдатель может спасти множество жизней. Вот во время прошлогодней бури...
– А говорят, будто Креслин умел управлять штормами. Мы бы тоже могли...
– Доррин, сколько можно повторять одно и то же! Вздумай мы вызывать бури, это изменит климат во всем мире, погубит тысячи жизней. Наш остров снова превратится в пустыню. Тебе следует не задаваться никчемными вопросами, а сосредоточиться на исполнении своего долга. А поскольку самому мне наставить тебя на путь истинный, похоже, не под силу, я собираюсь послать тебя на обучение к Лортрен.
– А это разумно? – спрашивает Ребекка.
– А что еще я могу сделать? Он меня не слушает.
– Отец, – набрав полную грудь воздуха, начинает рыжий паренек. – Я слушаю тебя, и очень внимательно, но не могу заставить себя делать то, чего хочется тебе и совсем не хочется мне. Ты великий маг, Мастер воздуха, но я-то таким никогда не стану! Так почему бы тебе не позволить мне быть таким, каков я есть?
– Доррин, именно твои разлюбезные машины вкупе с хаосом привели к падению ангелов. Правда, все склоняются к мнению, что ты не смог бы прибегнуть к магии хаоса, даже если б от этого зависела твоя жизнь. Но подобная приверженность всяческой машинерии противоестественна и внушает опасения. Какая вообще польза может быть от этих устройств? Может ли машина вернуть кому-то здоровье, как делает целитель? А не боишься ли ты, что твои машины отравят воду и воздух? Залежи холодного железа лежат в основе гармонической структуры Отшельничьего. Неужто ты хочешь порушить и ее, добывая руду для своих машин? Неужели ты хочешь поступиться гармонией во имя суетного любопытства и тщеславия?
Доррин сосредоточенно смотрит себе под ноги, но потом упрямо качает головой:
– Это вовсе не обязательно, отец. Тот же Хегл работает с металлом, но ничего не портит, не загрязняет и уж всяко не подрывает основ гармонии. Ты преувеличиваешь.
– Хеглу не требуется столько руды и топлива... – начинает было Оран, но сам себя обрывает, махнув рукой: – Э, да что толку без конца спорить об одном и том же! Ладно, может быть, Лортрен заставит вас обоих понять...
– Э, а я-то в чем виноват? – встревает Кил.
– При чем тут ты? – вскидывает глаза маг воздуха.
– Как – при чем? Ты же сам сказал: «обоих»!
– Я имел в виду Кадару, Дорринову подружку. Ей кажется, будто сила заключает в себе ответ на все вопросы. Она совершенно не слушает свою мать, только Хегла, потому как уважает физическую силу.
– Кадара тоже отправится в Академию? – заинтересованно уточняет Доррин.
Оран кивает:
– Признаюсь, сам я от этой идеи не в восторге, да и Хегл тоже, однако Братство полагает, что если вы и впредь останетесь предоставленными самим себе, да еще и будете действовать заодно, то дело может обернуться худо. Ну а Лортрен, надо думать, вас кое-чему научит.
– А если и она не сумеет? – интересуется Кил.
Родители переводят взгляд на темноволосого мальчишку, но тот упрямо повторяет свой вопрос:
– Да, а ежели ничего не выйдет?
– Когда не выйдет, тогда и посмотрим, – отвечает маг. – Но это вряд ли. Лортрен – женщина умелая. Она одинаково сведуща и в магии гармонии, и в обращении с коротким мечом.
Взгляд Кила перебегает с отца на брата и обратно.
Оран делает очередной глоток из своей кружки.
Ребекка встает:
– Кил, обед вот-вот будет готов, – она кивает в сторону буфетной, и мальчик спешит за посудой.
– Мне надо кое-что проверить, – бормочет маг и, поставив кружку, удаляется в кабинет.
Ребекка берется за нож и начинает нарезать лук. Молча посмотрев на мать, Доррин направляется к террасе: поразмыслить в одиночестве, пока не позовут к обеду.
VI
– Сейчас на Отшельничьем нет великих магов погоды. Таких, каким был Креслин.
Худощавый человек в белом качает головой:
– Был ли он и вправду настолько могуч, как о том толкуют? Говорят, будто ему удалось потопить весь хаморианский флот.
– Это произошло еще до того, как он вошел в полную силу, – резким тоном замечает сидящий в первом ряду грузный мужчина. – В старых историях, особливо касающихся погоды, можно найти много поучительного.
