– К чему рассказывать? – ответил Мартин. – Перед вами бумаги, в них все написано. Черным по белому.
– Послушайте, да вы, наверное, обманщик! Вы все видите!
– Хотите, чтобы я снял очки? Предупреждаю, зрелище не из приятных, – ухмыльнулся Мартин. – Нет, я не вижу, зато я слышу.
– И это вас кормит, – вставил полковник.
– Да. Я ориентируюсь по слуху. Напяльте мне на голову хоть десять черных капюшонов, я все равно вывернусь на арене с помощью слуха. Само собой, все это заранее отрепетировано. В свое время мы расколотили вдребезги не одну машину. Зато теперь мы их разбиваем только когда нам нужно.
– А стрелять вы умеете?
Слепой застыл, вцепившись в подлокотники.
– Перечитайте мои материалы, у вас-то глаза на месте, – неприветливо огрызнулся он.
– О стрельбе в них ни слова.
– Мой отец был во Вьетнаме, очень давно, меня еще не было на свете. Он обучал вьетнамских армейских врачей. Когда американцы перенесли военные действия на Север, отец отказался покинуть опасную зону. И ослеп после бомбардировки – эксперимент, испытание газового оружия. Аргументы у американцев были обычные: произошла, мол, навигационная ошибка, пилот думал, что он на Юге!
Слепой говорил отчетливо и размеренно, будто выступал с обвинительной речью. Он сжал кулаки, побледнел, на щеках горел лихорадочный румянец. Ему сорок два, размышлял полковник, но выглядит на двадцать пять. Физическая ущербность иногда как бы консервирует человека.
– Отец вернулся домой слепым, – продолжал Мартин. – Женился. Перед этим подвергся всевозможным осмотрам, ему сказали, что его генетика в норме и он может иметь детей. Потом родился я.
– Отец научил вас ненавидеть войну, – заметил полковник. – Вы ненавидите убийство. Ненавидите оружие.
– Да, – сказал слепой. – А что, я не имею на это права?
– Еще не знаю, – медленно проговорил полковник. – Зрители не догадываются о вашей слепоте, правда?
– Людям нравится, как я езжу с завязанными глазами. Если бы они догадались, что я слепой… Люди не любят калек.
– И все-таки нам необходимо, чтобы вы научились стрелять, Данеш!
Мартин взорвался.
– Зачем вы мне это говорите! Вы читали мое дело? Читайте все до конца! О том, как я разбил витрину магазина с охотничьим оружием, как подрался в кабаке с двумя расхваставшимися вояками?!
Он вскочил, чуть не опрокинув кресло, и ринулся к двери.
– Данеш, вы нам нужны, чтобы стрелять. Против нас – не люди. Поймите, они не люди…
Данеш отпустил дверную ручку и повернулся к полковнику.
Экран светился яркими красками. Уже двадцать восемь часов продолжалось это удивительное зрелище. В помещении находилось восемь человек. Пять часов назад они заступили на дежурство, через три часа их сменят. Каждый ощущал особую приподнятость: они видели это первыми. Агентства новостей вскоре разошлют по всему миру магнитные копии снимков планеты. Но даже самая совершенная запись бессильна вызвать магическое ощущение причастности к происходящему.
Все молчали. К чему разговоры? Их объединяли общие чувства. Им казалось, что они сами летят над планетой. Они прекрасно знали Нептун по фотографиям и подробным картам, сделанным предыдущими зондами, но тем большим был их интерес. Новые камеры «Зари-6» так совершенны, что на экране можно было различать мельчайшие детали, о которых раньше никто не имел представления. Найдутся ли здесь следы внеземных цивилизаций? Никто не задал вслух этот вопрос, но он вертелся у всех в голове. Восемь лет назад, когда «Заря-6» пересекала систему Юпитера, их предшественники сидели перед этим же экраном точно с такой же надеждой…
Вдруг края экрана почернели, с обеих сторон к его середине двинулась непроницаемая завеса.
– Что такое, черт побери? – воскликнул главный по смене, Мисарж. – Похоже, кто-то задернул занавес!
Все склонились над контрольными пультами. Счет шел на секунды, необходимо как можно скорее выявить причину неполадок. Где сбой? «Наверху» или здесь, в бункере центра управления?
– У меня все в норме, – доложил дежурный связист.
– У меня тоже, – присоединилась к нему инженер-энергетик.
– В норме… в норме… в норме…
Все восемь наземных составляющих проекта «Заря-6», образовывавших с зондом единое целое, работали нормально. Основное находилось здесь, глубоко в подземелье здания из бетона и стали. Лишь небольшой, но гораздо более известный мировой общественности блок был «наверху», неподалеку от Нептуна.
– Что происходит?
– Не знаю, – сказал связист. – Похоже на то…
– Договаривай.
– Чушь, конечно, но похоже, что вы правы. Кто-то в самом деле занавесил объектив.
